Опрометчивое пари - Крейг Джэсмин

Санди нервно теребила пальцами шерстяное кремовое одеяло, пытаясь вспомнить, почему ей так важно не терять рассудительности. Она мысленно перечислила несколько весомых причин, по которым мимолетные связи были противопоказаны человеку вроде нее. Если она встанет прямо сейчас, то сможет уйти из квартиры, прежде чем Дэмион проснется. С другой стороны, если она останется в постели, может быть, он еще раз подарит ей счастливые минуты. Она бросила вызывающий взгляд на смятое одеяло. Разве даже рассудительной женщине не дозволяется раз в жизни совершить опрометчивый поступок?

Она была так погружена в свои невеселые мысли, что прикосновение пальцев Дэмиона к ее щеке оказалось для нее неожиданностью.

— Ну здравствуй, — нежно сказал он, приподнявшись на локте.

— Привет.

— Почему это ты оказалась от меня так далеко? — глухо спросил он. — Нам было так уютно на середине постели.

— Я собиралась встать.

Он пристально посмотрел на нее — вместо привычной насмешки в его ярких синих глазах Санди разглядела сочувственное понимание. Дэмион ласково приподнял ей голову за подбородок и заглянул прямо в глаза.

— Эй, в чем дело? Почему это ты такая печальная и унылая, когда лежишь в моей шикарной, сделанной на заказ кровати с регулируемой температурой водяного матраса? Я что, забыл тебя предупредить, что в моем доме печальные лица запрещены и провинившихся ждет наказание?

Санди подвинулась еще ближе к краю кровати и с трудом выдавила из себя улыбку.

— Я дуюсь потому, что у тебя не оказалось черных атласных простыней, — шутливо объяснила она. — Любому супермужчине положено их иметь.

Он ухмыльнулся.

— Надо было меня предупредить вчера, когда мы только ложились. Я ведь, знаешь ли, серьезно отношусь к своим обязанностям супермужчины, и в бельевом шкафу у меня запасено несколько штук. Когда я жил в Нью-Йорке и наш телесериал только-только завоевал первую строчку в рейтинге популярности, они, как я решил, очень соответствовали тому имиджу, каким я должен был обладать. — Он рассеянно провел пальцами сначала по голубой льняной простыне, а потом по ее животу. — Кажется, с тех пор я повзрослел, — тихо добавил он.

Его пальцы начали лениво описывать на ее животе круги. Санди положила руки на его загорелую грудь и начала гладить завитки темных волос.

— Ты когда-нибудь влюблялся, Дэмион, за все те годы, Которые провел в Нью-Йорке?

В его глазах сверкнула ироническая улыбка.

— Конечно, я влюблялся, — сказал он. — Неужели тебе нравится принижать меня, Санди? Разве ты не читала ничего, что обо мне пишут?

— Я не спрашивала, со сколькими звездочками ты переспал на черных атласных простынях. Я спросила, был ли ты влюблен. По-настоящему влюблен.

На мгновение на его лицо снова опустилась непроницаемая маска, потом Дэмион пожал плечами.

— Нет, — холодно ответил он. — Не был. Он придвинулся к ней, и в странной игре света и тени от узкого солнечного луча нельзя было разглядеть выражение его лица.

— А ты, Санди? Ты когда-нибудь была влюблена?

«Только сейчас, когда встретила тебя», — подумала она и крепко зажмурилась, отгоняя от себя эту предательскую мысль.

— Нет, — ответила она. — Нет, я ни разу не была влюблена.

Дэмион был уже так близко от нее, что Санди ощущала сильные, ровные удары его сердца. О чем он думает, когда смотрит на нее? Они полночи любили друг друга, но он ни разу ни намеком не дал ей понять, что ему нужно что-то еще, кроме наслаждения от обладания ее телом. Интересно, он вообще-то хоть видит ее, человека, или она просто еще одна женщина в бесконечной веренице ей подобных? Она повернула голову, пряча глаза, чтобы Дэмион не разглядел в них ее смятения.

— Санди… Не отворачивайся… — Его голос звучал неожиданно робко. — Я хочу тебя. Пожалуйста. Я хочу, чтобы мы снова любили друг друга.

— Уже поздно. Мне надо идти.

— Подожди, — прошептал он.

Когда его губы прижались к ее шее, небритая щека чуть оцарапала ей кожу. Санди забыла все свои благие намерения, когда он поймал ее запястье и притянул к себе, хоть она и пыталась отстраниться. Они оба понимали, что ее желание уйти неискренне. Заниматься любовью с Дэмионом оказалось опасно — это времяпрепровождение моментально заставило ее жаждать все новых и новых его ласк. Как она может отказаться от того, чего так сильно хочет? Санди с отчаянием осознала, что ее слабые попытки сопротивляться — сплошное притворство, рассчитанное только на то, чтобы смягчить ее угрызения совести и сделать радость его победы еще более сладкой.