Чарующий вальс - Картленд Барбара

Сумерки опускались на лес, поля и дороги, когда после веселой бодрящей скачки по заснеженным дорожкам Ричард возвращался домой. Ванда, должно быть, уже ждет его — они решили провести вечер вдвоем дома.

Так много волнений пришлось ему пережить в последнее время, что, казалось, он утратил способность волноваться и позволил жизни идти своим чередом. И все-таки надежда была, хотя бы на то, что будет новый день, и он обязательно принесет им неожиданную радость.

Подъезжая к дому, он заметил, что насвистывает какую-то мелодию. Да это же вальс! Тот самый, который Ванда назвала чарующим. Их чарующий вальс! Его звуки, как неразрывные узы, связывали их жизни навсегда.

Возле крыльца он спрыгнул с лошади и удивленно огляделся, видя, что Гарри не встретил его. Обычно он поджидал Ричарда с верховой прогулки и следил за лошадью, так как не очень-то доверял местным конюхам. Гарри и сам когда-то был конюхом и говорил, что хорошо знаком с их ленью и неряшливостью, будь то в Вене или в Лондоне.

Дворецкий открыл дверь, из гостиной лился яркий свет. Ричард поднялся по ступеням в холл. Навстречу вышел Гарри и спросил:

— Что случилось, господин? Вы не встретили графиню?

— Кого не встретил? — переспросил Ричард.

— Графиню, — повторил Гарри. — Она получила вашу записку, села в сани и уехала к вам.

— Что ты несешь? Я не писал никакой записки! Когда баронесса и Ванда уехали на прием, я поехал верхом на лошади. Ты ведь сам проводил меня!

— Я знаю, господин. Но час назад, когда они вернулись домой, сюда подъехали сани и какой-то узкоглазый парень передал графине записку. Она сказала, что вы ждете ее в Хофбурге, и сразу же уехала.

— В Хофбург?

— Да, господин.

— Ты уверен?

— Господи, конечно! Я подумал, что вы в конце концов помирились с этими русскими. Правда, не знаю зачем, но решил, что еда есть еда, и неважно, кто за нее платит.

— Прекрати, Гарри, говори по делу, — резко прервал его Ричард.

— Да нечего больше рассказывать. Графиня села в сани и укатила.

Ричард сжал губы. Он не сомневался: это проделки Екатерины. Что она задумала на сей раз?

— Мою лошадь, — отрывисто приказал Ричард.

— Сию минуту, господин.

Гарри исчез, и через минуту лошадь была у подъезда. Она была бодрой и свежей, словно не проскакала много километров. Ричард вскочил в седло и через десять минут уже поднимался по лестнице дворца в Хофбурге. Слуги знали его в лицо и спокойно пропустили. Он решил пойти к Александру и узнать, не посылал ли он за Вандой и что им нужно от нее. Но царя не было, он застал лишь его адъютанта.

— Мне необходимо видеть его императорское величество, — официально потребовал Ричард.

— Боюсь, это невозможно, — ответил адъютант.

— Почему?

— Император занят.

Что-то в манерах этого человека и легком смешке, которым он сопроводил свои слова, заставило Ричарда насторожиться — внезапное подозрение укололо его.

— Кто у него?

— Я не уверен, что вам следует знать об этом, — ухмыльнулся адъютант.

— Немедленно скажите мне! — крикнул Ричард. Адъютант почувствовал недоброе и ответил:

— У него леди.

— Догадываюсь. Кто?

Адъютант оглянулся и тихо сказал:

— Графиня София Зичи. Вы не представляете, что там творится, — взахлеб стал рассказывать адъютант. — Графиня дразнила императора, говоря, что мужчины тщеславнее женщин и у них больше времени уходит на переодевание. Царь возражал, и они поспорили. Она поклялась, что сделает это быстрее, чем он. Они послали за необходимой одеждой в дом графини. Все уже привезли. Теперь царь и графиня в его спальне. Я надеюсь, они расскажут нам, кто победил.

Адъютант хихикал, и Ричард отвернулся от него с отвращением. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты и быстро направился в спальню Екатерины. Она лежала на своей богато убранной постели и, казалось, спала. Услышав шаги, она взглянула на дверь:

— Ричард! Какой сюрприз! А я уже не надеялась увидеть вас.

— Где Ванда?

— Какая Ванда? А, вспомнила: эта девушка, которой вы интересовались. Дорогой, откуда мне знать? Я думала, она с вами.

Ричард подошел ближе.

— Что вы сделали с ней? — потребовал он. — Не лгите, я знаю, что вы заманили ее.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — притворялась Екатерина.

Она смотрела на него, светлые волосы рассыпались по кружевной подушке, плечи слегка прикрыты шелковой простыней. Глаза распахнуты, губы приоткрылись.