Вереск и бархат - Медейрос Тереза

Кровь отхлынула от лица Пруденс, когда его слова кинжалом пронзили ей сердце.

— Дай мне встать, — потребовала она.

Жаждущая плоть мужчины касалась шелковистых завитков между ее ног. Мускулы его напряглись от соблазна войти в ее медовое лоно, разбить ледяные покровы, растопить лед жаром своего желания, заставить снова и снова выкрикивать его имя со страстной несдержанностью.

Капельки пота выступили у Себастьяна на лбу.

— Ты не можешь просить меня остановиться. Это нечестно.

— Что ты знаешь о честности?

Отчаяние придало его голосу жесткие нотки.

— Ты сама пришла ко мне. Я думал, что ты все понимаешь.

— Дай мне встать, — вновь потребовала девушка, чеканя каждое слово.

Себастьян слетел с нее, словно она в него выстрелила. Пруденс никогда еще не испытывала такой болезненной пустоты. Без тепла его тела она почувствовала свою уязвимость и стыд за свою наготу. Девушка села на колени, прижимая покрывало к груди.

— Ты говорил, что я тебе небезразлична. Как ты можешь жениться на ней?

Себастьян уставился на пурпурный балдахин, положив голову на сложенные руки.

— У меня нет выбора. Триция может дать мне то, что мне нужно.

— А что тебе нужно, Себастьян? Деньги? Возможность получить титул? Городской дом в Лондоне?

Его голос был низким и хриплым.

— Респектабельность.

Пруденс рассмеялась.

— Респектабельность? Я имела респектабельность всю свою жизнь и могу заверить тебя, что в этом нет ничего необычного.

Девушка закрыла ладонями лицо. Себастьян поймал ее запястья в свои руки и нежно обнял.

— Послушай меня, Пруденс. У нас есть шанс на счастье, который выпадает не всем людям в этом мире. Я могу быть с тобой и лелеять тебя до конца наших жизней. Позволь мне заботиться о тебе.

Она съежилась.

— Что ты мне предлагаешь? Несколько часов перед рассветом после того, как Триция усыпит себя до бесчувственности? Поцелуй украдкой в кладовой? Новое платье ко дню рождения?

Себастьян дотронулся губами до ее волос.

— Я предлагаю тебе целую жизнь нежности. Триция никогда нас не заподозрит.

Пруденс повернулась к нему лицом.

— А если я забеременею? Что тогда? Ты скажешь, что это ребенок конюха? Или дворецкого?

Краска залила его щеки.

— Я могу защитить тебя от этого. Я знаю способы.

Себастьян надеялся, что был искренен. Но представив ее стройное тело с округлившимся животом, он вдруг ощутил такую острую тоску, что это чувство доставило ему почти физическую боль и потрясло до глубины души.

Он не сделал попытки остановить ее, когда девушка высвободилась из его объятий и соскочила с кровати. Горечь в ее глазах погасила последнюю искру надежды, и все же Себастьян не смог удержаться, чтобы не попытаться еще раз.

— Ты знаешь свою тетю лучше, чем кто-либо. Думаешь, у Триции не будет любовников после того, как мы поженимся? Это в порядке вещей в ее мире.

Пруденс, укутанная в одеяло, прошла к двери и присела, чтобы поднять свою ночную рубашку.

— Но не в моем.

Себастьян Керр, который всю свою жизнь закусывал губы до крови, но не позволял себе никого умолять, мягко попросил:

— Пожалуйста, Пруденс. Не оставляй меня.

Руки девушки остановились в своем движении. Она оглянулась и встретила его тоскливый взгляд. Рубашка скользнула вниз, прикрывая тело девушки, и одновременно на пол упало покрывало. Себастьян увидел, как в лунном свете сверкнула ее кожа.

Девушка прикоснулась к дверной ручке. Себастьян соскочил с кровати и пересек комнату в два шага. Его ладонь накрыла ее руку.

— Ты должна пообещать мне, что не выдашь меня Триции. Жизнь нас обоих зависит от этого.

Пруденс смотрела перед собой.

— Поклянись, что не сделаешь этого. Девушка подняла глаза. Себастьян отшатнулся, пораженный презрением в ее взгляде.

— Клянусь. — Она открыла дверь. — Между нами никогда ничего не может быть, потому что у меня нет денег, а у тебя, Себастьян Керр, нет мужества.

Тихий стук закрывшейся перед ним двери прозвучал громче, чем пистолетный выстрел. Себастьян шел к креслу как слепой. Палец ноги коснулся чего-то твердого, и он задержался, чтобы не раздавить холодную сталь и тонкое стекло очков Пруденс. Он осторожно положил их рядом со своей щеткой для волос. Среди зубьев щетки длинный темный волос переплетался с его светлым и более коротким.

Утомленно вздохнув, Себастьян уставился на свой плед, который лежал, аккуратно сложенный на комоде. Он взял его в руки, и спрятал лицо в мягкой шерсти, глубоко вдыхая аромат Пруденс.