Пленница - Джойс Бренда

— Вы подвергаете себя огромному риску, миссис Торнтон, — сказал хозяин.

— Я делаю то, что велит мне долг.

— А я беспокоюсь о вашем благополучии, — с ноткой раздражения возразил консул. — По-моему, вы так ничего и не поняли. Мы не в Америке. Мы в Триполи. И я даже подумать не смею о том, что сделает ваш муж, если узнает, что вы без его разрешения ушли из дворца, да еще в мужском платье!

— Господин Нильсен, у меня не было выбора.

— Не понимаю.

— Дело жизни и смерти, — заявила Алекс, и эти слова не прозвучали театрально. — Меня послал сюда Блэкуэлл с известием для вас.

Консул пригласил их в обставленную по-европейски гостиную. Алекс устало опустилась на обшитый дамаскином диван и потерла виски.

— Его бросили в тюрьму!

— И это неудивительно, если учесть его отказ подчиниться паше.

— Полагаю, вы и на сей раз отделаетесь выражением официального протеста?

— Увы, больше я ничего не могу.

— Не верю.

— Чего вы от меня хотите? — ошарашенно уставился Нильсен на гостью. — Морриса я уже успел поставить в известность.

— И что теперь сделает Моррис?

— Боюсь, немногое, — вздохнула консул. — Супруге коммодора подходит срок рожать, и он слишком занят. А паша и вовсе не станет обращать внимание на мои протесты, он слишком зол на Блэкуэлла. Боюсь, тут уж ничего не поделаешь.

— Сплошные отговорки, — запальчиво возразила Алекс. — Разве нельзя договориться о выкупе?

— Пожалуй, пашу можно уговорить разрешить выкупить экипаж корабля — да и то не сразу, а когда он несколько поостынет после отказа Блэкуэлла. Как всем известно, он невероятно жаден, а к тому же он знает, что «Корабельная Блэкуэлла» — богатое предприятие.

— Значит, как только начнутся переговоры, — пробормотала Алекс, — судьба Блэкуэлла станет предметом торгов.

— Для женщины вы очень проницательны, миссис Торнтон, — проговорил Нильсен. Алекс постаралась не обращать внимания на снисходительные нотки в его голосе.

— Могли бы вы уговорить пашу поскорее начать торговаться за членов команды? И настоять, чтобы Блэкуэлла перевели из «парилки» в более сносные условия? Это же возмутительно — его держат в тюрьме и гоняют на работу в каменоломни!

— Я уже просил обо всем этом — и получил отказ.

— Блэкуэлл беспокоится за экипаж. И просил о свидании с вами.

— Я не прекращаю настаивать на этом свидании, хотя на разрешение нет никакой надежды, — устало ответил Нильсен.

— Мы с Мурадом могли бы стать посредниками.

— Простите, не понял, миссис Торнтоп?

— Мы могли бы передавать послания от вас Блэкуэллу и обратно.

— Для женщины это слишком опасно, — возразил консул.

— Черта с два! — воскликнула Алекс.

Датчанин удивленно замер.

— На карту поставлена жизнь Блэкуэлла. Мы должны придумать, как ему бежать.

Нильсен открыл рот от удивления.

— Вы поможете нам? — спросила Алекс.

— У меня просто нет слов, — пробормотал консул. — Конечно, я не откажу вам в помощи и все же возражаю против вашего участия в этом деле, миссис Торнтон!

— Так вы с нами?

Нильсен задумался.

— Конечно, я выполню свой долг, — нерешительно начал консул. — Как и вам, миссис Торнтон, мне отвратительны все жестокости и несправедливости, что творятся в этой варварской стране. Я вам помогу. Но убейте меня, я не понимаю. Не понимаю, какую роль вы могли бы играть в подобного рода истории. Это не женское дело. И готов снова повторить, что участие в побеге столь важного политического заключенного опасно для любой женщины — и уж тем более для такой, как вы!

— Но ведь мы составим план побега не только для одного Блэкуэлла, — торжествующе улыбнулась Алекс. — Мы сбежим вдвоем — Блэкуэлл и я! Мы сбежим вместе!

Нильсен сел.

Мурад застыл, как изваяние.

Вскоре непрошеные гости покинули консульский особняк — к немалому облегчению хозяина. Мурад по-прежнему молчал.

— Ты злишься? — не выдержала Алекс.

— Нет.

— Ну так в чем же дело?

— Ты собралась сунуть голову в пасть льва, а я по мере сил стараюсь помочь, — избегая ее взгляда, пробормотал он. — Что же еще остается делать верному рабу?

— Но ведь ты мой лучший друг. На всем белом свете. — Но Мурад по-прежнему смотрел в сторону. — В настоящем, в прошедшем и в будущем.

— Я стараюсь тебя защитить, — упрямо сказал он.

— Ты ревнуешь? — осторожно спросила Алекс.

— Конечно, нет! — сморщился он. — Как я могу ревновать? Я же евнух! Неполноценный!