Серебряный лебедь - Мартин Дебора

Когда наконец Колин смог прервать свой сладостный поцелуй, он откинулся на спинку кресла и вздохнул:

– Дьявольщина, это были самые долгие две недели в моей жизни.

– И в моей…

– Теперь я понимаю, почему ты сняла кольцо и хотела досадить мне, пока я отсутствовал. Ты была права. Я должен был объяснить тебе причину моего отъезда. Мне невыносимо думать, что ты могла оказаться игрушкой в руках какого-нибудь мерзавца вроде Рочестера.

– Не беспокойся, больше такое не повторится. Как только вернусь к Афре, сразу же надену твое кольцо и больше никогда не сниму.

Колин улыбнулся:

– Теперь ты сдержишь свое обещание быть моей и только моей?

– Да, милорд, на сей раз непременно. Но только если ты пообещаешь мне то же самое.

Он взял ее руку и прижал к своей груди.

– Клянусь всем святым быть твоим и только твоим, клянусь не допускать других женщин на свое ложе, в свои мысли и в свое сердце.

Анабелла замерла. В его сердце? Разве это возможно? Наверное, это просто галантные слова… Но, долго не раздумывая, она сама дала такую же клятву:

– Я клянусь, милорд, никогда не допускать других мужчин на свое ложе, в свои мысли и в свое сердце.

Колин приник губами к губам Анабеллы, как бы скрепляя их клятвы поцелуем, в котором было больше искушения, чем нежности, и прошептал:

– Мне кажется, что одних обещаний недостаточно.

У Анабеллы перехватило дыхание.

– П-почему?

– Я хочу жениться на тебе.

Она не поверила услышанному:

– Жениться? Но… но…

– Ты возражаешь? – с напускной суровостью в голосе спросил он и покрыл поцелуями ее руки.

– Не надо так жестоко шутить надо мной, Колин. У нас разное положение и..

– Разное? – Его взгляд стал заметно холоднее. – Разве ты не дочь графа и не внучка дворянина?

– Да, но..

– Я люблю тебя. И никому не отдам, иначе сойду с ума. Если ты не хочешь, чтобы я обезумел, ты обязана выйти за меня замуж.

Анабелла хотела признаться Колину в своей любви, но подумала, что он, может быть, говорит эти опьяняющие слова в минутном порыве страсти, а завтра забудет о них.

– Ты не можешь на мне жениться! Я актриса, к тому же со скандальной репутацией, и… незаконнорожденная…

– Не забывай, что и я тоже. По-моему, мы прекрасно подходим друг другу. Где еще я найду женщину, которую не пугает мое странное чувство юмора, не волнует богатство и положение в обществе?

– Ты без труда найдешь себе жену, которая не будет…

– Умной? Талантливой? Красивой? Доброй? Но такие жены мне не нужны.

Анабелла склонила голову, пряча от него сияющие надеждой глаза. Она боялась поверить Колину, хотя желала этого больше всего на свете.

– Может, ты меня не любишь? – прошептал он. – Это не страшно, Анабелла. Я помогу тебе полюбить меня.

– Я… люблю тебя.

– Тогда выходи за меня замуж.

– Но ты станешь посмешищем всего Лондона. На тебя будут показывать пальцем, как на городского сумасшедшего.

Колин пожал плечами:

– Значит, мы не будем жить в Лондоне, – он прикоснулся губами к ее ладони. – Лондон – это еще не весь мир. Жить можно и в других местах, например, в колониях. Там никого не будет интересовать твое прошлое. В колониях можно обрести новую цель жизни, более осмысленную и увлекательную, чем выклянчивание королевских милостей. Я уже собирался уехать, но не решился расстаться с тобой.

– Я не осмеливаюсь тебе поверить.

– Тогда скажи, как мне доказать искренность своих намерений? Написать стихотворение, воспевающее твои достоинства и описывающее мои чувства, а затем каждый день читать его при дворе? Осыпать тебя драгоценностями? Влезть на крышу и кричать о своей любви к тебе? – Колин, подвинувшись, усадил Анабеллу в кресло, а сам встал. – Или же ты предпочтешь что-то иное? Поцелуи, ласки, сладкие слова? Ты, любовь моя, получишь все что угодно. Назначь мне любое испытание, и я докажу силу своей любви. – Опустившись перед ней на колени, он смиренно повторил: – Испытай меня!

И прильнул губами к ее миниатюрной ножке.

Страсть охватила Анабеллу с такой силой, что ей показалось, будто она вот-вот потеряет сознание. Ей не нужны были ни стихи, ни драгоценности. Ей нужен был только Колин. Она хотела скрепить их клятвы не поцелуями, а полным слиянием тел и душ.

Анабелла загадочно улыбнулась и не совсем уверенным тоном попросила:

– Сними сапоги.

Колин сел на пол и разулся.

– Встань, – уже более твердо прозвучал следующий приказ, – и сними жилет. – Колин молча повиновался. – Теперь галстук и рубашку.