Ожерелье Монтессумы - Бенцони Жюльетта

— Но она же поклялась мне, что у нее нет любовника!

— Она солгала тебе. Сейчас объясню. Баронесса Агата дала такую же клятву своему мужу во время бурного объяснения. Она воспользовалась вспышкой его гнева и уехала, намереваясь вернуться к матери. Пока молодая женщина покупала на вокзале билет, Вальдхаус догнал ее… И ей пришлось бежать, чтобы успеть на поезд. Супруг преследовал ее. К счастью, одна дверь тамбура все еще оставалась открытой, и на верхней ступеньке стоял невероятно элегантный господин…

— Прекрати, пожалуйста.

— Нет, это необходимо. И этот господин успел подхватить Агату. Она сразу же его узнала. Вот почему ей пришла в голову мысль закрутить с тобой интрижку. Ей хотелось убедить Вальдхауса в том, что ты и есть тот самый любовник. Ты представляешь, насколько ты хорош? Князь, пользующийся мировой известностью и к тому же такой импозантный…

— Не стоит жаловаться, Альдо, — заметила мадам де Соммьер, — у Адальбера весьма щадящий метод задевать самолюбие!

— Это, тетушка Амели, лишь соус к рыбе. А рыба, в данном случае, — это прелестная Агата, которая отвела мне роль «громоотвода». И последствия ее не волновали. Если баронесса отлично знала, кто я такой, то она, должно быть, слышала о моей жене и детях?

— Я не говорил, что она умна! Хитра — без сомнения! Более того, она пустила по твоему следу частного сыщика. Ее очень устраивало то, что ты отправился в Биарриц, так как ее мать обычно проводит весенние месяцы именно здесь. И Агата знала о том, что ты пошел в казино…

Альдо еле удержался от того, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Он крепко сжал пальцы.

— Ущипните меня! Я сплю… Это госпожа Тиммерманс рассказала тебе всю эту чушь?

— А от кого другого я мог все это узнать? Агата ее дочь, и — вспомни! — она никогда не могла ничего скрыть от матери. Теперь за дело взялась сама госпожа Тиммерманс. Она пригласила своего адвоката, который займется процедурой развода…

— Интересно, на что она рассчитывает? — ядовито спросила Мари-Анжелин. — Это ее дочь покинула дом супруга, а если у этой женщины есть любовник, то общество никогда больше ее не примет!

— Может быть, вы позволите мне договорить? У нашей милой Агаты теперь есть великолепный повод для развода. После твоего ухода, Альдо, муж сильно избил ее. Госпожа Тиммерманс, приехавшая на следующее утро, нашла дочь в ужасном состоянии и немедленно вызвала врача. Несмотря на мольбы горничной, сама баронесса на это не решилась, боясь вызвать насмешки. Хирург немедленно перевез ее в свою клинику, а после полудня туда пришел жандармский капитан, чтобы составить протокол. Так что, мой друг, ты отомщен.

— Я в этом не нуждаюсь! Она сильно пострадала?

— Синяк под глазом, рубец в углу рта из-за удара печаткой и многочисленные синяки на плечах и на шее. Это пройдет, но пока вид еще тот.

— Но каков негодяй! Я уже начинаю жалеть о том, что утром не надел его на свою шпагу, как на вертел, — возмутился Альдо.

— А она потеряла свое очарование в глазах любовника, которого так защищала, — удовлетворенно заметила План-Крепен. — Известно ли вам, кто он такой?

— Невероятно богатый бельгийский банкир… Чтобы видеться с Агатой, он купил в окрестностях Вены небольшой, но роскошный дом с великолепным садом, и доверил его верному слуге. Судя по всему, он от баронессы без ума, но и она тоже потеряла голову… Теперь она легко получит развод.

— Разведенная женщина! Ее больше никогда не примут в приличном обществе, — взвизгнула Мари-Анжелин, не желавшая отказываться от своих убеждений.

— Я не предполагала, что вы столь кровожадны, План-Крепен, — устало заметила маркиза. — В любом случае приличное общество очень изменилось после войны. Все меняется на этом свете, знаете ли… Теперь, я полагаю, это дело нас больше не касается?

— Не касается, — подтвердил Адальбер. — Но остается веер! К счастью — или к несчастью — я теперь в хороших отношениях с госпожой Тиммерманс. Я пригласил ее на ужин сегодня вечером, попытаюсь узнать о ее ближайших планах. Потом подумаем о том, как достать изумруды, раз ты, Альдо, считаешь, что они у нее…

— Я не могу в этом поклясться, но если камни действительно были спрятаны в футляр с двойным дном, то у госпожи Тиммерманс находится тот самый футляр! Хотя, возможно, их уже обнаружили… С другой стороны, меня бы это удивило: футляр все же тяжелее, чем это бывает обычно. И еще: сегодня утром я получил письмо от мэтра Лэр-Дюбрея. Он сообщает мне о том, что ни в одном из футляров, унаследованных императорской семьей, тайника быть не может.