Магия лета - Коултер Кэтрин

Фрэнсис выбралась из угла, судорожно одергивая юбки. Без посторонней помощи это далось ей нелегко: сначала пришлось подняться на колени, потом — опираясь на злополучное седло — на ноги. Хок стоял поодаль, хладнокровно наблюдая за ее усилиями. Огрызаться на насмешку было бы верхом неблагоразумия. Наоборот, нужно было как-то смягчить его сердце.

— Хок… то есть Филип… прошу вас! Племенной завод значит для меня так много! Я уверена, что возвращение к былой славе — задача вполне достижимая. Если вам все это скучно, предоставьте действовать мне. Единственное, что требуется от вас, — это официальное разрешение. Я сумею окупить затраты. Ваш отец верит в меня, поверьте и вы! Умоляю вас, не продавайте ничего!

— Окупите затраты? Вы, мадам? Я бы и рад поверить, да не могу. До сих пор вы только и делали, что тратили!

— Не совсем так, милорд. Считайте эти затраты вложением капитала. Что же касается расходов на усовершенствования по дому, они назрели давным-давно…

— Вы знали о том, что я получил предложение о продаже лошадей от сестры и ее жениха, лорда Чалмерса? — вдруг спросил Хок.

— Нет, не знала. Какое имеет значение, кто предложил вам это?

Хок понятия не имел, зачем спросил об этом. Некоторое время он рассеянно потирал подбородок, погрузившись в раздумья, потом задал еще один неожиданный вопрос:

— Что именно вы знаете о лошадях, мадам?

— Многое, милорд! — воскликнула Фрэнсис, против воли просияв. — Можно сказать, я выросла среди лошадей, проводила в конюшне все свободное время. Мне кажется, у меня есть дар… врожденная способность к пониманию их болезней. Я умею подобрать нужное лекарство, могу приготовить его сама, если нужно. Я не невежда в этом вопросе, Хок.

Снова Хок, подумал он невольно. Значит ли это, что она надеется на его скорейшее исчезновение с горизонта? Или это просто попытка задобрить?

— Итак, на что же вы потратили пять тысяч фунтов?

— На то, чтобы нанять еще трех опытных тренеров, на

Новое снаряжение вместо устаревшего, на ограду для 236 выгонов, на жалованье Белвису…

— Достаточно! — прервал Хок неожиданно и снял со стены одно из новых седел, на время погрузившись в его созерцание. — А знаете ли вы, мадам, почему женщина не может принимать участие в охоте?

Вопрос застал Фрэнсис врасплох. Она решила, что сейчас последует одна из нелепых мужских сентенций в отношении женского пола.

— Потому, что женское седло не дает возможности контролировать лошадь давлением ног. Во время скачки женщина отдает все свое внимание тому, чтобы удерживать равновесие, а лошадь при этом бывает предоставлена самой себе. Это опасно.

— Я охотилась всю свою жизнь, милорд. Мой отец согласился бы с вами насчет женского седла. Он тоже считал его опасным и не позволял мне им пользоваться.

Хок посмотрел на Фрэнсис и улыбнулся краешками губ — совсем чуть-чуть.

— Как ни странно, я нисколько не удивлен. То есть я не удивлен потому, что успел многое узнать о вас, мадам.

— Как вы намерены поступить, Хок?

Тот подумал, что наконец-то достиг полного контроля над ситуацией. Но чувствовал ли он торжество? Неожиданно ему не понравился умоляющий тон жены, и только врожденное упрямство заставило продолжать.

— Беатриса, моя сестра, — великолепная наездница… во всяком случае, так было в прежние дни. Она перестала пользоваться женским седлом сразу после того, как лошадь сбросила ее на охоте. Именно Беатриса указала мне на то, что женское седло опасно для всадницы. В то время мне было не

Более десяти лет.

— Хок…

— Когда Беатриса начала ездить на лошади по-мужски, отец устроил скандал. Старшее поколение, мадам, — что с ним поделаешь? Если бы не Невил, который убедил старого интригана…

— Хок!..

Желаете вернуться к текущим делам? Что ж, отлично. В таком случае отправляйтесь к Белвису и немедленно известите его о моем решении. Его услуги более не потребуются.

— Ах вот как! — крикнула Фрэнсис, тотчас теряя всю свою новообретенную кротость. — Негодяй! Ничтожный, жалкий… ублюдок, недостойный имени Хоксбери!

Она схватила седло, за которым так и стояла в углу, и швырнула его в Хока. Старинное, слишком тяжелое, оно приземлилось у его ног. Хок не двинулся с места, только пожал плечами и улыбнулся с оттенком презрения.

— Какое счастье, что женщины не имеют права служить в армии! Если бы вы находились в составе орудийной прислуги, мадам, противник после каждого выстрела откупоривал бы шампанское в вашу честь.