Влюбленный сказочник - Феррарелла Мари

  —  У тебя замашки настоящего диктатора, моя милая, — сказала она, нежно целуя старшую из

тройняшек. — Мы уговорим его спуститься, я тебе обещаю.

  Правда, пока не знаю, как именно, растерянно подытожила Мелинда. Ну почему кошки с такой легкостью забираются на дерево, а потом громко орут, не зная, как слезть?!

  Прикусив нижнюю губу, она засунула руки в карманы и пустилась в очередной обход дуба. Мелинда уже позвонила шерифу, но если в ближайшее время никто не появится, придется лезть на дерево самой.

  Совсем как в старые добрые времена, подумала Мелинда, улыбнувшись. Когда она была молода и ничего не боялась, ни один день не проходил без какого-нибудь приключения. Вот она, пора взросления. Ты начинаешь осознавать последствия своих поступков. Если она свалится с дерева, кто позаботится о детях?

  — Вот что я тебе скажу: давай-ка ляжем немножко поспать, и когда вы проснетесь, Мистер Вискерз уже будет дома.

  Она нежно подтолкнула возмущенную девочку к дому.

  Мелинда купила Мистера Вискерза, когда Мэгги и остальные дети отказались отойти от него в приюте для животных. Всем детям нужен любимец, пусть даже и с такой родословной.

  Нужно было завести механическую кошку, запоздало подумала Мелинда. Игрушка не устроит никакого беспорядка в доме и уж никогда не залезет на дерево. Но теперь слишком поздно.

  Она выключила телевизор под возмущенный хор детских голосов.

  -  Пора спать! - объявила женщина, и возмущение тройняшек усилилось.

  Отгородившись от всех чувств, кроме тех, что приличествовали помощнику шерифа, Карл позвонил в дверь. Ему пришлось повторить это нехитрое действие еще два раза, прежде чем он решил, что шум в доме заглушает звонок.

  Тогда он постучал кулаком в дверь, решив, что не будет отступать. И про себя наградил Квинта несколькими неласковыми прозвищами.

  Через несколько секунд дверь распахнулась — и Карл сразу же напрочь забыл о той роли, которую собирался играть.

  Восемнадцатилетняя Мелинда, покинувшая Серендипити, была красива. Женщина, открывшая дверь, ошеломляла.

  Наконец обретя дар речи, Карл ляпнул первое, что пришло на ум:

  —  Я пришел из-за кота.

ГЛАВА ВТОРАЯ

  Она словно опять превратилась в восемнадцатилетнюю девчонку, глядя на мужчину, которому доверяла больше, чем кому-либо на всем белом свете.

  Ей с трудом удалось вспомнить о настоящем — о своих детях, которые столпились вокруг, как цыплята под крылышком наседки, и о том, что человек, стоящий напротив нее, тоже сильно изменился.

  И в лучшую сторону. Он стал выше. И крепче. Когда-то она проигрывала ему лишь несколько сантиметров, теперь Карл был выше ее почти на голову. Некогда худые плечи теперь стали широкими и мускулистыми.

  Это не может быть тот самый человек... И все же это Карли. Карли Катлер.

  Мелинда моргнула, пытаясь вернуть себе самообладание.

  —  Карли?

  Это было просто нечестно. Должен быть закон, предусматривающий наказание для женщин, разбивших чье-то сердце и ставших через несколько лет еще красивее. Было бы куда проще, если бы Мелинда вернулась истаскавшейся и утомленной. Но увы... Она просто сияла красотой. Только в глазах поселились глубокая грусть и мудрость, полученные, видимо, слишком дорогой ценой.

  Карл сурово посмотрел ей в глаза, напомнив себе, что тонуть в них он не имеет права.

  — Теперь Карл.

  —  Карл, — послушно повторила женщина. Карл. В нем не осталось ничего мальчишеского.

  Годы закалили его тело, а лицо сделали жестче. Внезапно Мелинду охватила тоска по тому юноше, которого она когда-то знала. Она улыбнулась, но Карл не ответил на ее улыбку.

  — Даже не скажешь «здравствуй»?

  — Здравствуй, — вежливо произнес Карл и более уверенным голосом повторил то, что сказал ранее: — Я пришел из-за кота.

  — Ты? Но ведь я звонила в офис шерифа.

  Карли.  Она часто думала о нем в последнее время, гадала, не стоит ли снова встретиться с ним... Он был единственным человеком, на которого Мелинда всегда могла положиться. Она даже отыскала его имя в телефонном справочнике. Он по-прежнему жил в городе, и номер не изменился...

  Очевидно, только эти две вещи остались прежними.

  Каждый раз, уже начав набирать его номер, она поспешно бросала трубку, боясь того, что он может ей сказать. И того, что ее чувства, внезапно ожившие, могут вспыхнуть с утроенной силой.