Женская гордость - Рид Мишель

Макс избавился от свертков, вошел на кухню и мягко сказал:

– Моя мать хотела бы познакомиться с тобой.

И я думаю, мне пора познакомиться с твоими родителями.

Клея помедлила с ответом, делая вид, что очень занята кофемолкой и раскладыванием посуды на подносе. Когда она думала о встрече с его матерью, ее охватывал беспричинный страх. Клея была уверена, что мать его была совершенством, – еще бы, воспитать такого сына, как Макс? Его надменность и уверенность в себе наверняка шли от нее.

– Теперь прошу тебя, пойми меня правильно, – продолжал он, видя, что она встревожилась.-Я все еще не отказался от мысли, что мы поженимся. Я считаю, что в последние месяцы наши отношения зашли в тупик, и нам нужно срочно выбираться из него, во всяком случае успеть выбраться до рождения ребенка. Я думаю, что для начала нам хорошо бы познакомить друг друга со своими семьями. В конце концов, они будут играть не последнюю роль в нашей жизни. – Клея пыталась отвести взгляд, но Макс смотрел на нее с непоколебимой твердостью.

Опять нужно защищаться? Клея пожала плечами:

– Не понимаю, что может измениться, если ты познакомишься с…

– Послушай, я хочу сказать тебе одну вещь, раз и навсегда, – оборвал он ее мрачно.

Их разделяло несколько метров, но у Клеи создалось впечатление, что он физически атаковал ее. Он угрожающе поднял палец.

– Тебе не удастся вычеркнуть меня из жизни моего собственного ребенка. И я не буду довольствоваться ролью самозванца только потому, что ты всех людей аккуратно раскладываешь по ящичкам, а на моем ящичке написано «Подлец». – Клея вздрогнула. – Сейчас мне приходится подыгрывать тебе, у меня нет другого выхода, все карты на твоей стороне – деликатность твоего положения в первую очередь. Я ни к чему не могу сейчас принуждать тебя, чтобы не расстраивать тебя и не вредить твоему здоровью…

– Макс, это все не игрушки, – остановила его Клея.

– Вот именно! – воскликнул он. – Тут ты абсолютно права! Это не игрушки. И ты должна помнить об этом. Так что я говорил?..

Он нарочно сделал глубокий вздох, сдерживая себя, чтобы не сказать чего-либо более резкого, а она быстро заморгала и стала послушно слушать.

– Так вот, я смирился с тем, что не подхожу тебе как муж. – Он с видимым презрением повторил ее слова, произнесенные несколько месяцев назад. – Но и ты должна смириться с тем, что я не позволю, чтобы меня грубо отстранили от участия в жизни собственного ребенка. Поэтому, я считаю, нам нужно начать закладывать фундамент новых отношений, приемлемых для нас обоих. Начать хотя бы со встречи с родителями…

Клея сделала вид, что всецело занялась посудой на подносе. Ей было обидно, что только сейчас, в связи с ребенком, захотел Макс познакомиться с ее матерью. Раньше он никогда не «опускался» до таких желаний.

– Ну что ж, это будет справедливо, – согласилась она, пожав плечами. Затем не удержалась, чтобы не уколоть его: – Не знаю только, захотят ли еще мои родители знакомиться с тобой. – И была очень довольна, увидев, что он был-таки уязвлен. – Но я поговорю с ними, они пригласят тебя как-нибудь на обед.

– Нет. – Макс решительно покачал головой, так что Клея не знала, что и думать. Затем, к ее удивлению, он как-то невесело улыбнулся и сказал: – Я лучше приглашу их к себе, если ты не возражаешь. Я сам дам обед, в своем доме.

– А, – теперь была уязвлена Клея, с той лишь разницей, что Макс обидел ее ненарочно. Он еще ни разу не удостаивал ее приглашением к себе домой. За все время их близости Макс ни разу не пригласил ее к себе, ни разу не разрешил ей пересечь невидимую границу, вход за которую любовницам был запрещен. И вот сейчас он спокойно поднимает барьеры – ради ребенка, ради светских приличий, ради собственного успокоения! – Ну, тогда, я уверена, ты произведешь неизгладимое впечатление, – сказала сквозь зубы Клея, переменив наконец положение, в котором она застыла с начала этого разговора.

Как было бы хорошо, если бы я курила! – с отчаянием подумала она. Можно было бы хоть как-то успокоить нервы. Какой был хороший день! Но Максу обязательно нужно было все испортить, и, главное, ему хоть бы что!

– Слушай… – Макс заговорил другим тоном, более суровым: – Ты очень ясно определила для меня рамки моих действий во всей этой… всей этой…

– Дурацкой истории! Вот что ты хочешь сказать! – крикнула Клея и, вконец выведенная из себя, чуть не набросилась на него с неожиданной как для него, так и для себя самой, яростью. – Когда ты перестанешь относиться ко мне как к какой-то таблице из твоих глупых компьютеров?