Это наш ребенок! - Феррарелла Мари

     Слейд понял, что угадал правильно. Шейла выглядела неважно.

     — Я так и подумал. Тебе необходимы силы. — Он увидел, как она открывает рот, чтобы возразить. Собственно, он ничего другого и не ожидал. — Ты же не хочешь сама свалиться с гриппом?

     Нет, но и есть она не хочет.

     — Я ни кусочка не смогу проглотить.

     Слейд попробовал ее лоб тыльной стороной ладони. Прохладный, но это ничего не значит.

     — А вдруг у тебя действительно начинается грипп?

     Она увидела по его глазам, как он встревожен. Больше, чем она ожидала. Непривычное и приятное чувство, когда тебя любят и заботятся о тебе.

     — Нет, просто желудок как будто завязался узлом.

     Это он мог понять. И все-таки еда ей необходима.

     — Врач, излечи себя сам.

     Она устала. Вряд ли она до этого бывала такой усталой. Даже во время бесконечных ординаторских дежурств. Даже когда рожала ребенка. Смертельная усталость.

     В такой ситуации настроение у человека довольно переменчиво. Она въедливо взглянула на него.

     — И что это должно означать?

     Слейд не собирался с ней сейчас спорить. Его нервы тоже были на пределе, и он не хотел вдруг заорать на нее из-за пустяка.

     — Это означает, что ты должна позаботиться о себе. Ради Бекки. И ради себя.

     И меня, мысленно добавил он.

     Шейла не отводила от него взгляда. Она обошлась с ним несправедливо в тот последний вечер. Было бы неудивительно, если бы он захотел их бросить. В конце концов, она не объяснила тогда, почему его ложь так сильно подействовала на нее.

     — А ты входишь в это уравнение?

     С чего она взяла, что от него можно легко избавиться?

     — Я бы хотел. Мои чемоданы еще стоят у двери, хотя я заметил, что их немного отодвинули.

     Отодвинула Ингрид. А Шейла несколько раз за эту неделю испытывала искушение распаковать их.

     — Я хотела, чтобы ты их забрал. А когда уже не хотела, то была слишком занята с Ребеккой.

     Теперь Слейд знал, почему она так рассердилась. Интересно, почему она передумала.

     — И когда снизошло прозрение?

     — Когда я соскучилась, — честно ответила она.

     И она действительно скучала, скучала, увы, почти нестерпимо. Столь же нестерпимо ей перед тем хотелось выгнать его. Нельзя, чтобы один человек держал в такой власти другого. Но у нее не было сил вырваться из этого плена. Пускай он пробудет в ее жизни столько, сколько захочет сам.

     Шейла дала волю эмоциям.

     — О Господи, Слейд. Я так боюсь... Я врач и знаю все плюсы, но знаю и все минусы. Что, если?..

     Слейд обнял ее и крепко прижал к себе. Он не хотел, чтобы она это говорила, не хотел слышать. Ради них обоих.

     — Никаких «что, если». Она поправится. Все будет прекрасно, — убежденно сказал он, как будто слова могли помочь делу.

     Шейла сжала губы. Надо смотреть правде в лицо.

     — Дети умирают.

     Слейд взял ее за плечи, отстранил от себя, заглянул в глаза. Шейла никогда не видела у него такого темного, такого пронзительного взгляда.

     — А также живут. И большинство живет. Это не «третий мир», это Южная Калифорния. И больница Харриса считается одной из лучших в стране. Я это знаю. Ты это знаешь.

     Шейла кивнула, стараясь побороть страх. Как будто битва внутри ее утихала.

     — Рассудком.

     Его голос был резким, требовательным. Он ничего не добьется, если будет нянчиться с ней, это ясно. От ласки она раскиснет. Она должна быть сильной.

     — Тогда переведи информацию в отдел чувств. — Он кивнул на кровать. Сейчас ей необходим отдых больше, чем еда. — И поспи.

     Шейла затрясла головой.

     — Я не думаю, что смогу.

     — Тогда я просто заставлю тебя.

     Прежде чем Шейла успела спросить, как он это сделает, Слейд подхватил ее на руки и отнес к ближайшей кровати.

     Последний раз он так держал ее, казалось, вечность назад. Неужели это она была тогда? Неужели она когда-то была легкомысленной и беззаботной? Верилось с трудом.

     — Что ты делаешь?

     — Беру на себя руководство.

     Слейд нежно положил ее на постель.

     — Это для пациентов, — запротестовала Шейла. Но она чувствовала, как тело требует отдыха. Только мозг отказывался уступать.

     — Кем ты и станешь, если свалишься с ног, — сердито убеждал он. Для врача она иногда проявляет слишком мало здравого смысла.