Это наш ребенок! - Феррарелла Мари

     — Как мой муж, — улыбнулась медсестра и уже повернулась, чтобы уйти, но остановилась и добавила: — Она поправится... ваша маленькая девочка. С нею все будет замечательно.

     — Да. — Ответ прозвучал почти свирепо. — Я знаю.

     Она должна поправиться.

     Слейд вышел позвонить Энди и предупредить, что не придет утром в редакцию отшлифовать последнюю часть статьи. Пусть это сделает кто-нибудь другой. И поставит свою подпись, если захочет. Его ничто не волнует. Кроме тех двоих в палате.

     Стаканчик из-под кофе, принесенного медсестрой, давно стал влажным и бесформенным в его руке. Когда он наконец допил остатки темной жидкости, они уже превратились в холодную бурду. Но кофе сделал свое дело, взбодрил Слейда.

     Во всяком случае, поддерживал его в состоянии, подобном бодрствованию. Слейд подтянул стул вплотную к колыбели и продежурил всю ночь, иногда ненадолго задремывая. Ему не привыкать.

     Но в этот раз он не дожидался ни начала важных событий, ни интервью с предводителем мятежников, ушедшим со своими сторонниками в горы. Он дожидался, когда у его дочки спадет жар. Он должен был знать, что Ребекка снова с ним.

     Слейд знал, что в ее возрасте болезнь особенно коварна. Он ободрял Шейлу, используя все имеющиеся в его распоряжении аргументы, но кто ободрит его?

     На кого ему опереться?

     Он взглянул на Шейлу. Лучи солнца уже медленно скользили по палате.

     На жену.

     В тяжелых случаях он может опереться на жену. Они будут черпать силы друг в друге. Да, он нашел в Шейле родственную душу. Правда, им придется сглаживать острые углы. А в каком браке их нет? Именно это и интересно. Это и взаимное влечение, пульсирующее и трепещущее в них, как живое существо.

     У него все получится. Нет, поправил он себя, у них все получится.

     С глубоким вздохом он опустил стаканчик на пол и встал, потягиваясь и разминая затекшие конечности. Рот как будто набит сухой ватой.

     Интересно, можно ли достать еще кофе. Ночная медсестра заходила час назад проверить Ребекку. Она прошептала ему, стараясь не разбудить Шейлу, что ее смена кончилась. Придет кто-то по имени Кэти. Может, пойти и разыскать ее, подумал он.

     Слейд опустил глаза и увидел, что Ребекка проснулась. Она молча лежала в колыбели.

     Не плакала.

     Малышка внимательно смотрела на Слейда своими ярко-синими глазами, следя за каждым его движением. И глаза ее были ясными.

     — Эй, доброе утро, Коротышка, — прошептал он. — Ну и устроила ты ночку твоей маме и мне! — Он легко пробежал пальцами по шелковистой щечке. Она была прохладной. — Но сейчас ты выглядишь гораздо лучше. Думаю, тебе пошло на пользу то, что в тебя накачали, а?

     Он и не подозревал, что может испытывать такую благодарность, такое облегчение.

     — Твои глазки прояснились. Я не доктор, конечно. Это по части твоей мамы. Но я поцелуями буду отгонять твои боли.

     Он склонился над колыбелью. Ребекка смотрела на него, как будто понимала, что он говорит. Он наслаждался тем, как она следила за движением его губ.

     — Знаешь, эти губы волшебные. Мне многие дамы так говорили. Но все в прошлом теперь, когда я встретил твою маму. Она потрясающая леди, твоя мама. К слову сказать, я и сам не промах. Ты это скоро сама узнаешь.

     Слейд подоткнул одеяльце вокруг Ребекки. Она шевелила спеленутыми ножками, как будто пыталась освободиться. Вероятно, свободолюбивая малышка, догадался он.

     — Уж пожалуйста, поскорее поправляйся, чтобы я мог забрать тебя отсюда. У нас впереди много дел. У тебя, у меня и твоей мамы. Я, видишь ли, один из этих современных отцов. Я рад, как черт... я очень рад, — быстро поправил он себя. Придется теперь следить за своим языком. — Я очень рад, что ты девочка. Мы с тобой еще утрем нос мальчишкам. Будем играть в мяч, ходить в походы. Я знаю, как сделать навес из листьев, веревок и находчивости. И жду не дождусь, чтобы показать тебе. Твоя мама и две твои бабушки могут заняться культурной стороной программы, но я покажу тебе настоящую жизнь.

     Он видел свою дочь, какой она будет через годы. Он ждал этого и все же хотел бы, чтобы она подольше оставалась такой, как сейчас.

     — У нас будет отличная жизнь, Бекки, — уверял он ее. — У нас троих. Так что побыстрее убей этого микроба внутри. Покажи ему, кто хозяин. Ты — Гарретт, а Гарретты никогда не сдаются. — Услышав, как девочка издала какой-то звук, Слейд готов был поклясться на целой стопке Библий, что она соглашается с ним. — И тебе понравится жизнь, которую я спланировал для тебя. У нас впереди много времени, и ты внесешь в эту жизнь свой вклад, но обещаю: тебе понравится.