Это наш ребенок! - Феррарелла Мари

     Шейла выглядит не только усталой, но и беспокойной, заметила Марлин и подумала, не сможет ли чем-нибудь помочь. Она больше других чувствовала родство с Шейлой, которая так же не любила выставлять напоказ свои чувства, как она сама.

     — В общем, мы вчетвером собрались и решили, что было бы замечательно отметить рождение твоей дочки.

     Чтобы не отставать от сестры, вмешалась Николь:

     — Твоя няня сказала, что есть еще один повод для поздравлений... — И тут она заметила боль в глазах подруги, которую та не успела спрятать. Чувствуя, что вступает на зыбкую почву, Николь осторожно продолжила: — Она сказала, что в последний момент ты вышла замуж за Слейда Гарретта. Хорошая работа.

     И она натянуто улыбнулась.

     — Слейд Гарретт? — подхватила Эрин. Для нее это было новостью, а она терпеть не могла узнавать последней информацию о знакомых. — Это тот, кто пишет статьи в «Таймс»? Тот, что всегда оказывается в центре каждой войны и каждого конфликта на земном шаре?

     Николь вглядывалась в лицо Шейлы. В чем тут дело? В карьере ее нового мужа?

     — Он самый, — подтвердила Николь, не дождавшись ответа Шейлы.

     Марлин стало невтерпеж.

     — Что-то случилось?

     Шейла отрицательно покачала головой. Она не хотела плакаться и портить им настроение. Тем более после всех их хлопот.

     — Что могло случиться? — бодро сказала она. — У меня прекрасный ребенок и чудесные пациентки, которые приносят подарки и вовремя оплачивают счета. Все хорошо, лучше не бывает.

     Марлин и Николь переглянулись. Обе заметили, что Шейла ничего не сказала о своем муже, не включила его в список того, за что благодарна судьбе. Может быть, просто по рассеянности? Они все нелегко привыкали к новому распорядку и новым мужчинам в своей жизни. И все знали, как трудно достичь даже хрупкого равновесия.

     Марлин обняла Шейлу за плечи, молча предлагая поддержку. Один взгляд сказал Шейле, что подруга поняла больше, чем было выражено словами.

     — Господи! — вспомнила Марлин. — Мы же привезли огромный торт. Его испекла утром моя домработница и сказала, что его нужно съесть сегодня же. Так что придется уничтожить его, даже принеся в жертву свои фигуры.

     Мэллори уже направлялась к кухне.

     — Учитывая срочность и все такое, мы справимся.

     Подхватив на руки детей, остальные окружили Шейлу.

     — Господи, мы словно сговорились производить очаровательных малышей, — весело заметила Эрин, переводя взгляд с Ребекки на собственного сына. — Должно быть, что-то такое в здешней воде.

     Шейла подумала о пляже, где они со Слейдом провели ночь, и попыталась отогнать боль, внезапно нахлынувшую и угрожавшую поглотить ее.

     — Должно быть, — согласилась она.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     Впервые, сколько он себя помнил, Слейд не мог сосредоточиться на работе.

     Задание в Вашингтоне нельзя было считать самым сложным. По сравнению с теми, к которым он привык, оно было довольно простым. Но ему все время приходилось бороться с собой, чтобы сосредоточиться на деле.

     Домашние события вторгались в его мысли с такой регулярностью, что Слейд мог бы проверять по ним часы. Перед ним всплывало выражение лица Шейлы: смесь гнева, разочарования и боли. Он видел его, засыпая и просыпаясь.

     Чем больше он думал о вечере перед своим отъездом, тем больше понимал, что истинной причиной ее вспышки было что-то иное. Что-то большее. Его ложь привела в действие что-то другое, глубоко запрятанное. Ну что ж, придется докопаться до истины.

     Мысль о том, что он может потерять Шейлу, преследовала его всю неделю, пока он работал в Вашингтоне. Надо как-то убедить ее рассказать, что же в самом деле мучает ее.

     Ему отчаянно хотелось построить счастливый брак.

     Может, эта его неуемность все испортила, думал он. Но он уладит. Он все уладит, как только представится возможность.

     На последнем отрезке пути ему с трудом удалось держать глаза открытыми, веки постоянно опускались.

     Остатки кофе в бумажном стаканчике плескались на пассажирском сиденье рядом с ним. Слейд прилетел из Вашингтона ночным рейсом. Последние тридцать шесть часов его поддерживали на ногах, вернее, в сознании, адреналин, остывший кофе и тонизирующая кола.

     Всю неделю Слейд писал репортажи о террористах, выпустивших какой-то ядовитый газ неподалеку от Капитолия, освещая события под всеми возможными углами. Его красноречие всколыхнуло нацию, со страхом осознавшую, что находится во власти одержимых своими идеями и вооруженных новейшим оружием безумцев.