Прикосновение теней - Монинг Карен Мари

— Ага. Слова для тебя ничего не значат, но сейчас ты на них настаиваешь, — прошептала я ему в губы. — Ну ты и лицемер.

— А у тебя раздвоение личности. Ты хочешь меня. Всегда хочешь. Думаешь, я этого не чувствую?

— У меня нетраздвоения личности.

Иногда Бэрронс подбирается слишком близко к сути. Я расстегнула его штаны и запустила руку внутрь. Он был тверд, как камень. Боже, как же хорошо.

Бэрронс напрягся, зашипел сквозь зубы.

«Поторопись... Он идет...»

— Отстань от меня, — огрызнулась я.

— Через мой холодный труп, — хрипло сказал Бэрронс. — Ты же держишь меня за член.

Он сказал мне, где сейчас окажется то, за что я держусь, и мои кости превратились в воду, пытаясь уронить тело на пол и позволить Бэрронсу делать все, что он хочет.

— Не ты. Она.

— Кто она?

Рука вцепилась в рукав моей куртки, и я не глядя знала, что это не его рука.

— Поцелуй меня, и она уйдет.

Мне нужно было ощутить его внутри, я хотела его почти до боли. Я была горячая и влажная, и, кроме него, ничто сейчас не имело значения.

— Кто?

— Поцелуй меня!

Но Бэрронс не стал этого делать. Он отстранился и посмотрел мне за спину. По выражению его лица я поняла, что не только я могу ее видеть.

— Я думаю, она — это я.

Он посмотрел на меня, на нее, снова на меня.

— Это шутка?

— Я знаю этот особняк. Знаю это место. И не могу найти другого объяснения.

— Невозможно.

«Мы почти опоздали. Идем, СЕЙЧАС».

Это была уже не просьба и не шепот. Это был приказ, и схватившая меня рука была безжалостна. Как бы сильно мне ни хотелось остаться здесь и забыться в сексе, как бы отчаянно я ни желала снова ощутить Бэрронса внутри, почувствовать единение с ним на самом примитивном уровне, я не могла не подчиниться.

Но боже, как же я в нем нуждалась! Настолько, что даже злилась. Я никогда не хотела так сильно желать мужчину — настолько, что его отсутствиеощущалось, как физическая боль. Никогда бы не поверила, что мужчина сможет контролировать меня и мою жизнь.

Я слезла с коленей Бэрронса и шагнула прочь.

Он схватил меня за рукав. Ткань порвалась, когда я двинулась дальше.

— Нам нужно поговорить об этом! Мак!

Я помчалась по коридору, преследуя женщину, как собака — собственный хвост.

Белая половина будуара была засыпана лепестками и освещена тысячей свечей. Мерцающие бриллианты, парящие в воздухе, оказались крошечными звездами. Несколько камней, которые оказались на стороне Короля, тут же погасли, словно им не хватало кислорода или же тьма была настолько густой, что не пропускала света.

Обнаженная фаворитка лежала на белоснежных мехах у белого камина.

В тени в дальней части комнаты двигалась темнота. Король наблюдал за возлюбленной через Зеркало. Я чувствовала его там, огромного, древнего, сексуального. Фаворитка знала, что он наблюдает за ней. И лениво потянулась, скользнула руками по телу, запустила пальцы в волосы, выгнула спину.

Я думала, что мой резиновый поводок закончится здесь, связав меня с фавориткой, но он все еще тянул меня. Невидимая привязь уходила дальше, сквозь темное Зеркало на черную половину спальни.

Я хотела шагнуть туда и присоединиться к безграничной древности.

И не решалась ни на шаг приблизиться к теням.

Меня призывал сам Король? Или часть Короля, стоящая за мной? Нужно было это выяснить. Я назвала Иерихона трусом, но и сама жутко боялась.

«Я хочу.»— призывал голос.

Это я понимала. Я тоже хотела. Секса. Ответов. Конца своим страхам, так или иначе.

Но голос шел не от женщины на ковре.

Он шел с темной стороны будуара, которая целиком состояла из кровати. Это был приказ, которому я не могла не подчиниться. Я пройду сквозь Зеркало, и Бэрронс уложит меня на кровать Короля Невидимых, накроет меня своей страстью и тьмой. И мы поймем, кто мы. Все будет хорошо. Все наконец станет ясно.

Я посмотрела на Зеркало, которое убивает всех, кроме Короля и фаворитки, и снова стала пятилетней. Сон о Холодном Месте накрыл меня, и я поняла, что очень многое забыла.

Я каждый раз проходила через эту комнату: наполовину белую, наполовину темную, теплую и ледяную. Но в детстве меня так пугало продолжение кошмара, что я забыла, как начинался сон. А он всегда начинался здесь.

И всегда было сложно заставить себя шагнуть сквозь Зеркало, поскольку больше всего я хотела остаться на теплой стороне, потеряться в бесконечном повторении прошлого, которого мне не вернуть, и горя — боже, да я же тогда вообще не понимала, что такое горе! Горе бродило по темным коридорам и знало, что двое влюбленных, слишком глупо недооценивших отпущенное им время, никуда от него не денутся. Воспоминания бродили по коридорам, а я шла за ними, как печальный призрак.