Прикосновение теней - Монинг Карен Мари

Я повернулась к Лору. Поначалу он не пускал меня, заставляя прижиматься к его телу и бороться. Он излучал напряжение, как Бэрронс и Риодан. И я знала, что ему это нравится, на том примитивном уровне, который мне непонятен.

Есть вещи, которые тебя сломают.Я чуть не рассмеялась. Он понятия не имел, насколько меня сломала вера в то, что Бэрронс мертв.

Но стоило мне взглянуть Лору в глаза, и я решила отложить разборки до возвращения Бэрронса.

— Ты думаешь, что Бэрронс испытывает ко мне слабость, — сказала я. — Вот что тебя беспокоит.

— Это запрещено.

— Он презирает меня. Он думает, что я спала с Дэрроком, помнишь?

— Ему небезразлично то, что ты спала с Дэрроком.

— И небезразлично, что я сожгла его ковер. Бэрронс часто злится из-за вещей, которые считает своей собственностью.

— Вы оба сведете меня с ума. Пророчество. Говори.

Лор допрашивал меня почти полчаса. В свою спальню на четвертом этаже я поднялась уставшей до предела. В комнате царил беспорядок, всюду валялись обертки от батончиков, пустые бутылки от воды и одежда. Я умылась, почистила зубы, натянула пижаму и уже хотела было забраться в кровать, но вспомнила о карте Таро, которую прошлой ночью дал мне парень с чудесными глазами.

Я вынула ее из кармана плаща. Черная рубашка карты была покрыта серебряными символами и рунами, которые напомнили мне одну из трех форм «Синсар Дабх» — древний черный том с массивными замками.

Я перевернула карту. Сверху на ней была надпись « МИР».

Это была красивая карта с красно-черной окантовкой. Посреди белого ландшафта с голубоватыми тенями, от которых он казался ледяным и запретным, была нарисована женщина, стоящая в профиль. На фоне звездного неба, прямо перед ее лицом, вращалась планета, но женщина смотрела на что-то вдалеке. Или на кого-то, кого не было на карте? Я не знала, как трактуется карта «Мир». Мне никогда не гадали. Мак 1.0 считала гадания на картах Таро такими же нелепыми, как попытки связаться с умершими родственниками с помощью спиритической доски. Мак 5.0 была рада любой помощи из любого источника. Я рассматривала карту. Зачем он мне ее оставил? Что я должна была понять? Мне нужно посмотреть на мир? Я отвлекаюсь на события и людей и это мешает мне видеть реальность? Судьба мира действительно в моих руках?

В любом случае карта предполагала слишком большую ответственность. Пророчество прояснило, что моя роль будет совсем небольшой. Я сунула карту между страниц книги, лежащей рядом с кроватью, и накрылась одеялом с головой.

Мне снова снилась печальная красавица, и снова меня мучила странная раздвоенность. Я видела мир ее и своими глазами, чувствовала ее печаль и свое замешательство. «Иди, ты должна спешить, ты должна узнать».

Я чувствовала, что это срочно.

«Только ты сможешь это сделать. Другого пути нет...»Ее слова эхом отражались от утесов, с каждым повтором становясь все слабее. «Пыталась... так долго... так трудно...»

Рядом с ней (нами) возник Принц Невидимых.

Это не был один из трех насильников. Это был четвертый. Тот, кого я никогда не видела.

Тем странным образом, который бывает только во сне, я знала, что это Война.

«Беги, прячься!»— закричала женщина.

Но я не могла. Мои ноги словно пустили корни, а взгляд был прикован к нему. Он был прекраснее троих Принцев и ужасал куда больше, чем они. Как и другие Фейри, он смотрел вменя, а не на меня, и его взгляд был похож на лезвия, кромсающие самые заветные надежды и тайные страхи. Я знала, что «специализацией» Войны было не только разжигание розни между народами. Он находил разные стороны одного человека, чтобы повернуть их друг против друга.

Это был идеальный трикстер, уничтожитель.

И я поняла, что бояться следовало не Смерти. Жизнь уничтожает Война. Смерть лишь чистильщик, уборщик, финал пьесы.

На шее Войны был черный ошейник, переплетенный серебром. Калейдоскоп цветов струился под кожей, окруженной золотым свечением, а на спине я увидела черные крылья. У Войны были крылья.

«Ты опоздала»,— сказал он.

24

На следующее утро я проснулась от какого-то шума и села, озираясь. Звук повторился дважды, прежде чем я поняла его происхождение. Кто-то бросал камешки в мое окно.

Я потерла глаза и потянулась.