Пляска богов - Робертс Нора

— Да? — Голос Киана звучал сухо. — И только-то?

— А разве этого мало? Итак, наша главная задача — защита. Это наша с Хойтом забота. — Она сжала руку мага. — Приступим?

— А пока никто не спит без защиты. У меня с собой есть еще кресты и святая вода. — Блэр встала. — Киан, если ты не собираешься выходить, я бы приняла кое-какие меры, чтобы обезопасить двери и окна.

— Пожалуйста. Только эти безделушки не смогут препятствовать приглашению.

— Нужно создать линии обороны, — упрямо повторила Блэр.

— Я тебе помогу. — Ларкин отставил тарелку. — Тут столько дверей и окон.

— Хорошо, разделимся. Хойт с Гленной занимаются магией. Мы с Ларкином попробуем обезопасить входы. Остаются Киан и Мойра — наряд на кухню.

Нельзя сказать, чтобы она не верила Хойту и Гленне — немногие из живущих на земле людей вызывали у нее такое доверие. Или что она не признавала магию. Куда от нее денешься.

Но даже с амулетом под подушкой, горящей свечой и еще одним амулетом, который вместе с крестом висел на окне, той ночью Блэр спала беспокойно.

И следующей ночью тоже.

Спасали тренировки — физические нагрузки лишали сил, но помогали верить, что ты способна добиться цели. Блэр была требовательна. Ни один день не обходился без синяков и боли в мышцах — в том числе у нее самой. Но каждый день все — в том числе она сама — становились чуть-чуть сильнее, чуть-чуть быстрее.

Блэр наблюдала, как расцветает — именно это определение ей казалось самым подходящим — Мойра. Недостаток силы девушка компенсировала скоростью и гибкостью. И необыкновенным упорством. А в стрельбе из лука ей просто не было равных.

Гленна оттачивала качества, которыми уже обладала, — хитрость и интуицию. Кроме того, она совершенствовалась во владении мечом и боевым топором.

Хойт отличался целеустремленностью. В любом состязании — с мечом, луком или голыми руками — он не отвлекался ни на секунду. Блэр считала его самым надежным воином.

Киан был необыкновенно изощренным и коварным. Он обладал нечеловеческой силой, как и все вампиры, и звериной хитростью, сочетавшимися с изысканностью ума. Блэр подумала, что он убивает с яростной элегантностью.

Ларкина она считала универсальным бойцом. Прирожденный дуэлянт, он был особенно хорош в поединке. Не обладая целеустремленностью Хойта или утонченностью Киана, Ларкин бился без устали, пока не припирал противника к стенке или у того не заканчивались силы. Он неплохо стрелял из лука. Конечно, ему было далеко до Мойры, ведь с ней в этом деле не мог сравниться никто.

Но Ларкин был непредсказуем: никто не мог предугадать, чего от него ждать в следующую секунду — перед тобой мог оказаться противник с головой волка, медвежьими когтями и хвостом дракона. Очень удобно и эффективно.

И чертовски сексуально.

Иногда он выводил ее из себя. Слишком импульсивен и падок до внешних эффектов. Как Эррол Флинн.[11] А самонадеянность часто кончается могилой.

Тем не менее, если бы ей пришлось выбирать, с кем сражаться бок о бок в битве за спасение мира, она выбрала бы других.

Но даже солдатам на войне, которая положит конец всем распрям, нужно есть, стирать и выносить мусор.

Блэр взяла на себя доставку продуктов, потому что не могла сидеть на одном месте. Два дождливых дня, когда пришлось почти все время находиться в доме, сделали ее раздражительной. Посмей кто-то заикнуться, что именно дожди сделали Ирландию зеленой, она раскроила бы ему череп боевым топором.

Кроме того, после визита Лоры враги больше не появлялись. Кажущееся спокойствие только усиливало досаду и злость.

Что-то назревало. Это было очевидно.

Блэр часто предпочитала ездить за покупками одна, чтобы пару часов побыть наедине с собой, со своими мыслями. Но она понимала, что рискует, и этот риск не был оправданным.

Тем не менее она наотрез отказалась давать Ларкину уроки вождения по пути в Эннис.

— Не понимаю, почему ты мне не разрешаешь, — жаловался он. — Я видел, как Гленна управляет этой штукой. И она научила Хойта.

— Хойт водит машину, как слепой старик из Флориды.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но догадываюсь, что это оскорбление. У меня получится — на этой машине или на той красавице, что Киан держит в конюшне.

— В гараже. Машины ставят в гараж, а Киан, по-моему, ясно выразился, что перегрызет горло любому, кто посмеет дотронуться до его «Ягуара».

— Тогда ты можешь обучать меня на этой машине. — Он провел пальцем по шее Блэр. — Я буду прилежным учеником.

— Твои чары не помогут. — Она включила радио. — Слушай музыку и наслаждайся поездкой.

Ларкин вскинул голову.

— Немного похоже на нашу музыку.

— Ирландская станция, народные мелодии.

— Как чудесно, что можно слушать музыку по мановению руки. Или быстро мчаться на машине из одного места в другое.

— Только не в чикагских пробках. Больше сидишь и чертыхаешься, чем едешь.

— Расскажи мне о своем Чикаго.

— Чикаго не мой. Просто я жила там последние пару лет.

— А до этого был Бостон.

— Да. — Но Бостон напоминал Блэр о Джереми, и ей нужно было уехать оттуда. — Чикаго. Ну, это город. Самый большой на Среднем Западе США. На берегу озера — огромного озера.

— Ты ловишь там рыбу?

— Рыбу? Я? Нет. Но, наверное, кто-то ловит. — Водные виды спорта и так далее. Зимой жуткий холод, а ветер такой, что просто с ног валит. Там много снега и очень холодно. Но… не знаю… там много всякого. Рестораны, шикарные магазины, музеи, клубы. Вампиры.

— Большой город? Больше Энниса?

— Гораздо больше. — Она попыталась представить, как бы он отреагировал на надземную железную дорогу, но не смогла.

— А почему в таком большом городе, где живет столько людей, жители не объединились, чтобы сражаться с вампирами?

— Люди не верят в вампиров, а если кто-то и верит, то скрывает это. Нападения и убийства приписывают бандитам или сумасшедшим. В основном вампиры выбирают людей из низших слоев общества — по крайней мере, так было до сих пор. Питаются бездомными, беглецами, мигрантами. Людьми, пропажу которых в обществе не заметят.

— В Гилле есть легенды о существах, порождениях ночи, которые охотились на людей. Я никогда не верил в них, пока они не убили королеву, мою тетку. И даже тогда…

— Трудно поверить в то, что с детства привык считать выдумкой или чем-то невероятным. Начинаешь от этого отгораживаться. Это естественно.

— Только не для тебя. — Ларкин вглядывался в ее профиль. Резкий, но смягченный миловидной округлостью щеки. Темные волосы, контрастировавшие с белой кожей. — Ты всегда знала, что ты — особенная. Тебе никогда не хотелось быть такой, как все? Как люди, отгородившиеся щитом. Не знать о вампирах?