Пляска богов - Робертс Нора

Когда Блэр вошла в гостиную, Ларкин был уже там. Сидел у окна и наблюдал, как солнечные лучи рассеивают туман.

— Ты думаешь, что я впустую трачу драгоценное время, — сказал он, не оборачиваясь. — На что-то ненужное и бессмысленное.

Он прочел ее мысли. Чертовски верно.

— Неважно. Если тебе это нужно, мы все сделаем — Семьи должны чувствовать себя в безопасности на дорогах Гилла. Юных девушек не должны насиловать, пытать и убивать. И превращать в тех, кого следует уничтожить.

— Нет, так не должно быть.

— Ты сталкивалась с этим дольше моего. И, наверное, можешь относиться ко всему…

— Равнодушно.

— Нет. — Теперь Ларкин повернулся. В полутьме он выглядел старше, и жестокие события этой ночи оставили отпечаток на его лице. — Я никогда так не думал о тебе. Скорее спокойно или, если хочешь, практично. По-другому тебе нельзя. И я не заставляю тебя идти со мной.

Именно поэтому у нее не остается другого выбора.

— Я же сказала, что пойду.

— Да, и я тебе благодарен. Знаешь, я становлюсь сильнее, зная, что ты будешь вместе со мной, что ты понимаешь, как мне это необходимо, что ты согласна потратить свое время.

— Я думаю, что только сильный человек способен на человечные, гуманные поступки. Этого для меня достаточно.

— Мне так много нужно — и хочется — тебе сказать. Но сегодня не самый подходящий день. Я чувствую себя… — Ларкин посмотрел на свою правую руку. — Запятнанным. Ты понимаешь, о чем я?

— Да. Конечно.

— Вот и хорошо. Давай выпьем крепкого чая. Жалко, что это не кока-кола. — Улыбнувшись, он подошел к Блэр, положил руки ей на плечи и прикоснулся губами к ее лбу. — Ты так прекрасна.

— Твои глаза, должно быть, устали.

— Я вижу тебя. — Он слегка отстранился. — Такой, какая ты есть.

Ларкин отодвинул для нее стул, чего раньше никогда не случалось. Блэр села. В гостиную вошли Хойт с Кианом. Бросив взгляд на окна, Киан отошел от них к столу, который Мойра приказала поставить подальше от света.

— Гленна скоро придет, — сказал Хойт. — Ей нужно осмотреть раненого. Пленники под замком. — Он взглянул на брата. — И, похоже, очень страдают.

— Голодные. — Киан налил себе чашку чаю. — В замке отличный винный погреб, а ты об этом не говорил. — Он повернулся к Ларкину. — Один его угол достаточно темный и влажный, чтобы держать там пленников. Но если твоя сестра не хочет уморить их голодом, то им нужна пища. В противном случае они больше дня не протянут.

— У меня нет намерения уморить их голодом. — В гостиную вошла Мойра. На ней был изящный костюм для верховой езды цвета зеленых листьев. — Но кормить вампиров тоже не будут. Они уже достаточно выпили крови Гилла — и людей и животных. Мы с дядей покинем вас ненадолго, чтобы собрать людей. Все, кто сможет, придут в замок к концу дня. Когда солнце сядет, им покажут монстров из погреба. А потом уничтожат.

Она посмотрела на Киана.

— Ты считаешь, что это жестоко, бесчеловечно и безжалостно?

— Нет. Практично и полезно. Я и не думал, что нас отправили за пленниками, чтобы вылечить их и использовать в качестве консультантов.

— Мы покажем жителям Гилла этих чудовищ и покажем, как их убивать. Мы отправляем отряды, чтобы они расставили ловушки, которые придумали Блэр с Ларкином. Я поручила это Фалину.

— Мужу моей сестры, — пояснил Ларкин. — Да, он справится. Ты сделала правильный выбор.

— Человек, которого вы привезли, очнулся, и лекарь мог бы заняться им. Гленна согласна. Он рассказал, что вышел из дома, подумав, что в курятник забралась лиса. Вампиры набросились на него. Он успел крикнуть жене и троим детям, чтобы те не выходили из дома. Больше ничего он сделать не мог — слава богу, они послушались. За ними уже послали.

— До возвращения Блэр и Ларкина мы с Гленной можем заняться обучением. И, возможно, Киан, — добавил Хойт, — в помещении.

— Спасибо. Я надеялась на вас. Да, деревенский кузнец и еще двое мужчин куют оружие. Его не хватает, но некоторые придут со своим.

— Вокруг полно деревьев, — заметила Блэр. — Нужно сделать из них дротики. И о стрелах с копьями не забыть.

— Да, конечно. Мне нужно идти — дядя ждет. Я хотела поблагодарить вас за ночную вылазку. Мы вернемся к заходу солнца.

— Она становится похожа на королеву, — сказала Блэр, когда Мойра вышла.

— Скорее на усталую женщину.

— Быть королевой — нелегкий труд, — кивнула Блэр. — Да еще война. Киан, ты расскажешь остальным о нашем ночном приключении?

— Я уже просветил их. Остались детали.

— Тогда нам с Ларкином пора.

Они отправились на конюшню и собрали все, что могло понадобиться.

— Я долечу быстрее, чем мы доедем верхом. Ты не возражаешь?

— Было бы здорово.

Ларкин повел ее в сад, который Блэр видела из окна своей комнаты.

— Сумка тяжелая. Повесь ее мне на шею.

Ларкин передал ей сумку и превратился в дракона. Потом он наклонил голову, чтобы Блэр могла продеть лямку. Она посмотрела ему в глаза и погладила по золотистой щеке:

— Красавец.

Ларкин присел, и она вскочила ему на спину. Они взмыли в небо, поднялись над зубчатыми стенами, башнями и развевающимися флагами.

Утро сверкало синевой, зеленью и золотом. Блэр откинула голову, подставляя лицо ветру, чтобы он сдул усталость долгой и трудной ночи.

На дороге она увидела лошадей, телеги, фургоны и идущих пешком людей. Внизу раскинулась маленькая деревушка с яркими домиками и конюшнями. Завидев дракона, люди поднимали головы, приветственно махали руками или шапками и вновь возвращались к своим делам.

«Жизнь не просто продолжается, — подумала Блэр. — Она расцветает».

Она повернулась в сторону гор, окутанных туманами, наполненных тайнами и укрывающих в своем сердце Долину Молчания, которая через несколько недель превратится в долину крови и смерти. Они будут сражаться, и кому-то суждено умереть в этой битве. Но они будут бороться за то, чтобы жизнь расцветала.

Ларкин сделал круг над лесом и осторожно приземлился среди деревьев. Блэр соскользнула с его спины и стащила сумку. Снова превратившись в человека, Ларкин взял ее за руку.

— Как красиво, — сказала она. — Прежде чем мы займемся погребением, я хочу сказать тебе, что Гилл прекрасен.

Они углубились в лес и выкопали три могилы в мягкой, покрытой мхом земле. Работа была простой, механической, и они почти не разговаривали. Потом заставили себя вернуться к фургону и вытащить тела.

Когда они зарыли могилы, Блэр почувствовала, что усталость вновь навалилась на нее, а к горлу подступает тошнота. Ларкин притащил камни для каждой из трех могил, а потом и четвертый — для юной девушки, которую они не могли похоронить.