Два шага до рассвета - Неволина Екатерина

Не понимая, что подразумевалось под последними словами, я на всякий случай отрицательно покачала головой. Нечего сказать, соседка мне попалась разговорчивая. Кажется, я только недавно страдала, жалуясь на отсутствие живого общения? Так вот же оно, родимое, на блюдечке с голубой каемочкой. Изволили заказать? Получите и распишитесь и не пытайтесь отказываться, уверяя, что на самом‑то деле вам надо совершенно не это!

— В Египте сейчас супер! — не замечая моих душевных терзаний, продолжала Марина. — А как мы там отрывались на дискотеке! Аниматоры, правда, полный отстой, зато бармен ничего, симпатичный.

Если кто не знает, бармены в каком‑то роде мой личный конек, поэтому я невольно вздрогнула, услышав это, и вновь покосилась на нее с подозрением. Вроде и вправду загорелая, на вампира не похожа… Или похожа, я просто в них еще не так хорошо разбираюсь?…

Тем временем Марина притащила из кухни чайник, достала из лакированного обшарпанного шкафа пару чашек в крупный зеленый горох и, открыв стоящий в коридоре холодильник, печально обозрела его внутренности. Повесившейся мыши там не было. Впрочем, там не было вообще ничего, если не считать банку зеленого горошка, полпачки сливочного масла и огромный темно‑бордовый гранат.

— О, гранат! — обрадовалась Марина так, как будто встретила давно потерянного друга. — Его‑то мы и съедим! Ты же любишь гранаты?

Она достала плод из холодильника, но гранат вдруг выскользнул из ее рук и упал на пол.

— Вот черт, — лениво выругалась Марина, поднимая его.

Кап! Темно‑вишневая капля сорвалась вниз и растеклась по полу. Кап! Упала вслед за ней другая.

Я смотрела на них широко открытыми глазами. Ужас. Опасность. Предзнаменование? Гранатовый сок казался мне капельками крови.

— Полин, ты чего? Ничего страшного. Ну треснул, ну и подумаешь. Мы его сейчас вымоем!

У соседки, похоже, было полным‑полно готовых решений. Хорошо бы поучиться у нее оптимизму. Я потерла висок рукой. И верно, нервы совсем никудышные. Никогда не думала, что стану, словно анемичная барышня из девятнадцатого века, бледнеть и ахать из‑за всяких пустяков, видя ну решительно во всем ужасные предзнаменования. Так и вправду недолго с ума сойти. Интересно, как Артур вообще меня еще терпит?!

— Все отлично, — кивнула я, и мы пошли мыть гранат и пить чай.

— Марина, а ты всегда приглашаешь к себе незнакомых людей, — спросила я, когда мы уже обсудили и погоду в Египте, и приставучих египтян, и аромамасло, которое привезла с собой Марина. — А если бы я оказалась вором, который залез, чтобы ограбить твоих соседей?

— Ты?! — она расхохоталась так громко, что мне на миг даже стало обидно.

— А почему бы нет? А если бы у меня были сообщники?

— Да ладно сочинять!

Она вгрызлась в гранат, и по ее загорелому подбородку потекли две струйки сока, вызывая у меня неприятные ассоциации — ну надо же, всего ничего прожила рядом с вампирами, а уже буквально помешана на крови, пора бы сходить к психиатру, и что она мне постоянно мерещится?…

— Ты же меня совсем не знаешь, — настаивала я.

— Ой, да не надо быть великим ученым, чтобы знать о тебе все! Ну или почти все, — тут же поправилась она. — У тебя все по лицу видно. Вот на что спорим, что ты отличница? Ну, или хорошистка, но пятерок у тебя все равно больше, чем четверок.

— Допустим, — согласилась я. — А дальше?

— А что дальше? Пай‑девочка, маму‑папу слушаешь, на дискотеки не ходишь, с плохими мальчиками не дружишь.

Я задумалась, можно ли назвать вампиров плохими мальчиками, и решила, что, видимо, все‑таки нет. Мальчиками их никак не назовешь.

— А ты ведь совсем недавно здесь поселилась? — расспрашивала между тем соседка. — Вроде недели две назад я тебя еще здесь не видела.

— Да я здесь всего несколько дней. Квартиру охраняю, пока двоюродная бабушка в отъезде, — солгала я, ковыряясь в гранате, чтобы не смотреть Марине в глаза.

— Надо же, — удивилась соседка, — такая из себя трухлявая карга, а еще разъезжает! А псину свою она с собой взяла? Была у нее такая собака ужасная! Брр! Как вспомню, прям‑таки мурашки по коже.

— Это Хугин, — подтвердила я. — Он, как всегда, с ней.

Мне думалось, что она мне не поверит, но нет, похоже, соседку ничего в моих словах не смущало. Возможно, она сама была готова разболтать все, что угодно, и ей даже в голову не приходило, что люди могут что‑нибудь скрывать.

— Серьезная собака. Как посмотрит — сразу душа в пятки. Вот здорово было бы, если б ты здесь насовсем поселилась… — размечталась Марина. — Кстати, у тебя Интернет проведен?

— Нет, — растерялась я.

— Жаль, могли бы в чате висеть или в игрушку какую‑нибудь на двоих резаться. У меня вон, самое главное всегда вожу с собой, — она кивнула на стоящий на полке шкафа ноут. Маленький современный чемоданчик так органично смотрелся среди старых книг и фотографий, что я не замечала его до этого времени.

— А он у тебя подключен к Сети? — спросила я.

Мне вдруг смертельно захотелось заглянуть в свой мейловский ящик. Я и так была лишена этого очень долго. Вдруг там письмо от Вики или даже от Димки? Вдруг они написали что‑нибудь о школе, о моих родителях. Что‑нибудь совершенно обыденное и нормальное, то, что никак не связано со всеми ужасами, которые происходят со мной в последнее время? Любая ерунда, любая глупость стала сейчас для меня, наверное, на вес золота.

— Конечно, подключен! — хвастливо сообщила Маринка. — Хочешь слазить куда‑нибудь?

И я кивнула.

В почтовом ящике обнаружилось двадцать непрочитанных писем. И все они — от спамеров. Никто из друзей не написал мне. Они словно вычеркнули меня из своей жизни, забыли обо мне… как я сама еще недавно не помнила о них. Может, это какое‑то страшное вампирское колдовство, но я вдруг испугалась, как мало, оказывается, связывало меня с обыденным миром. И семья, и друзья — все осталось в прошлом, будто их никогда и не было. Неужели все идет по‑прежнему, но только уже без меня?… По утрам маме не нужно будить меня в школу, никто не идет гулять с Джимом, потому что Джима тоже нет. Папа отправляется на работу, а мама сидит в своей бухгалтерской программе или ездит по фондам. По вечерам они собираются за столом… без меня… папа шутит, рассказывает о дневных делах, мама сообщает ему всякие бухгалтерские новости — прошел ли платеж от клиента, что у нее там с дебетом и кредитом… В общем, жизнь идет своим чередом. Только вместо меня там пустота. Интересно, замечают ли они ее, глядя на мой пустой стул за накрытым к ужину семейным столом…