Два шага до рассвета - Неволина Екатерина

— Ты замерзла, — прошептал мне Артур. — Пойдем.

И мы, обнявшись, побрели по запорошенной снегом дорожке.

Мы бежали. Последнее время мы все время бежали куда‑то. Короткая передышка — остановка у старухи, и снова бегство, снова страх погони и ощущение бесприютности. Когда‑то я мечтала стать журналисткой, уверенной деловой женщиной на высоких каблуках, с безупречной прической и отточенными манерами. Ради этого я терпела насмешки одноклассников и втайне была уверена в том, что уж я‑то умнее их и лучше их знаю жизнь! А то! Я ведь помогала приемному отцу, развозя его клиентам диски с программным обеспечением и всякую документацию. Сравнивая себя с более богатыми одноклассниками, я полагала, будто представляю из себя образец скромности и непритязательности.

Забавно, в те времена я и не представляла, как это — быть беглецом и жить словно взаймы, не зная, что тебя ждет через час. Теперь, когда жизнь моя висела на волоске, все вокруг приобрело иную ценность, а все чувства стали ярче и определеннее.

«Я люблю своих родителей», — говорила я, не задумываясь над смыслом этих слов. И только потом, когда я узнала, что на самом деле являюсь приемной дочерью, и когда оказалась вдали от тех, кто меня воспитал и заботился обо мне, вдруг осознала, что действительно люблю их. Сколько оттенков у любви! Как удивительно и многогранно это чувство! Теперь я понимала это ясно, как никогда. Нельзя скрывать свою любовь, нужно без конца повторять дорогим тебе людям, что любишь их, иначе однажды может вдруг оказаться, что тебе некому сказать эти три простых слова.

— Я люблю тебя, — шептала я Артуру в дребезжащей электричке, уносящей нас прочь из Москвы холодной октябрьской ночью.

— Я люблю тебя, — отвечал он тихо.

Вместе нам было теплее. Я чувствовала, как Артур отогревается рядом со мной, и радовалась от того, что теперь в его венах струится и моя кровь. Так получилось, что он один остался у меня — один из всех близких людей. Уезжая из Москвы, я решила, что не имею права подвергать опасности моих приемных родителей, появившись рядом с ними. Теперь мы с Артуром остались вдвоем. Он тоже потерял все. Он потерял больше, чем я, лишившись дома сначала в своей человеческой, затем в вампирской жизни.

А еще мы все время опирались на кого‑то. Сначала доверившись старейшине Дома, к которому принадлежал Артур, затем вручив наши судьбы и нашу безопасность в дрожащие руки странной старухи. Все они по‑своему заботились о нас и опекали нас. До сих пор, но сегодня был сделан последний шаг, и отныне нам предстояло жить, рассчитывая только на себя и друг на друга.

Уставшая и обессиленная, я задремала под мерный перестук колес. Мне приснился Артур. Он на руках нес меня по цветущему лугу, и я знала, что все у нас будет хорошо. Он улыбался мне и говорил, что любит меня и будет всегда обо мне заботиться. Я улыбалась в ответ, и на сердце было так сладко, что на глаза навернулись слезы. Я так давно не плакала от страха и боли, а вот теперь плакала от счастья.

Артур губами стирал с моих щек слезы, и я проснулась и поняла, что действительно плачу.

— Все будет хорошо. Все будет просто замечательно, — пообещал мне он, и я кивнула. Я верила Артуру.

Мы сошли на маленькой станции на уже занесенный снегом перрон. Я шла рядом с Артуром, держа его за руку, и смотрела, как преображается все вокруг. От выпавшего снега стало светлее и немного уютнее. Одна беда: последние дни я просидела безвылазно в доме, а вот теперь отчаянно мерзла в тоненькой курточке и тихо клацала зубами, мечтая, чтобы Артур не обратил на это внимания. Но он, разумеется, обратил и потянул меня за руку:

— Побежали!

— Что? — переспросила я. — Зачем?

На морозе не хотелось двигаться, хотелось замереть, скорчиться, обхватив себя руками, и сидеть так.

— Побежали, так будет теплее!

Он не выпускал мою руку, и мне не оставалось ничего иного, как бежать вместе с ним. Хотя, если быть точной, скорее за ним: он бежал очень быстро, и я едва за ним поспевала. Мы были как большой маневренный катер и неуклюжий катерок, который большой катер тянет за собой на буксире.

Однако постепенно я вошла во вкус. Стало действительно теплее. Вдоль дороги мелькали заснеженные деревья, круглые, будто надевшие шапку кусты, невысокие дома с темными окнами. Дачный поселок казался заброшенным, нежилым.

Я бежала со всех ног, и все ужасы сегодняшнего вечера блекли и таяли, как таяла снежинка, упавшая на мою разгоряченную щеку. Я бежала так, словно от этого зависела моя жизнь. Как же это было здорово! Хорошо бы время остановилось, и мы с Артуром так и остались бы в этом мгновении, так и бежали бы вдвоем по безмолвному заснеженному поселку, просто так — ничего не боясь, ни от кого не убегая.

— Стоп! Прибыли! — крикнул мне Артур, останавливаясь у одной из калиток. — Я присмотрел этот дом уже давно. Хозяева бывают здесь редко. Подходящее место для убежища. Проведем здесь некоторое время, а потом уедем к морю. У меня есть на примете хорошее тихое местечко. Ты хочешь жить на берегу моря?

— Да, очень.

Я прислонилась к забору, переводя дух после быстрого бега. Артур застыл, глядя на меня.

— Что такое? Со мной что‑нибудь не так? — я судорожно принялась поправлять волосы, и вправду налипшие на лицо. Должно быть, выгляжу сейчас, как какая‑нибудь кикимора: краснощекая (это у меня быстро), вспотевшая, растрепанная. Иное дело вампиры. Вот Артур, например, выглядит так, как будто только что вышел из салона своего «Роллс‑Ройса», даже пострадавшая в драке одежда его вовсе не портила.

— Глупышка! — он нежно коснулся губами моих волос. — Ты самая красивая. Видела бы ты себя сейчас!

— Хорошо, что не вижу, — возразила я, смущенно пряча глаза.

Все‑таки это чудо, что Артур полюбил именно меня — не такую эффектную, как та же Виола, и не слишком популярную в школе. Обычную девчонку, каких в каждом классе десять из десяти.

— И не думай! Ты самая необыкновенная!

Артур, как это бывало часто, без труда прочитал мои мысли и прикоснулся к моим губам легким поцелуем.

Я вздрогнула и прижалась к нему.

— Черт! — выругался он. — Совсем забыл! Ты же сейчас замерзнешь! Вот ведь дурак бесчувственный. Пойдем скорее в дом.

Он просунул руку в отверстие ограды и легко снял замок.

— Здесь открыто, я еще днем все подготовил, — объяснил он.

Мы вместе вошли во двор и поднялись на крыльцо. Я оглянулась на цепочку наших следов.

— К утру их занесет снегом, — пообещал Артур и, распахнув передо мной дверь, предложил: — Входи.