Пляска богов - Робертс Нора

Блэр подняла арбалет, собираясь нарушить обещание, данное Мойре. Но Мойра нырнула на землю и откатилась в сторону. Затем вскочила и нанесла врагу удар обеими ногами, от которого сердце Блэр запело.

— Молодец, девочка! Молодец. Теперь прикончи его. Хватит валять дурака.

Но Мойра хотела не просто показать людям, на что способен вампир в бою. Взмахом меча она вспорола ему плечо и отступила, не нанося смертельный удар.

— Сколько она оставалась жива? Она долго страдала? — Мойра продолжала отражать удары, несмотря на то что рукоятка меча стала скользкой от ее крови.

— Дольше, чем проживешь ты или трус, который учил тебя.

Враг бросился вперед. Мойра едва успела заметить его атаку и так и не поняла, как ей удалось защититься. Жгучая боль пронзила бок. Потом услышала собственный крик — взмахнув мечом, она отсекла вампиру голову.

Мойра опустилась на колени — не столько от боли, которую причиняли ей раны, сколько от разрывающей сердце скорби. Потом встрепенулась, услышав рев толпы, напоминающий шум океана.

Поднявшись, она повернулась к Блэр:

— Освободи второго.

— Нет. Хватит, Мойра. Достаточно.

— Это мне решать. — Она подошла к Блэр, выхватила у нее из-за пояса ключи. — Я должна.

Над ристалищем повисла тишина. Приближаясь ко второму вампиру, Мойра увидела, как в его глазах блеснула радость. Голод и предвкушение того, что должно произойти.

И вдруг мимо со свистом пронеслась стрела, пронзившая сердце врага.

Мойра в ярости повернулась. Но спустила тетиву не Блэр. Это был Киан.

— Хватит.

Он опустил арбалет, повернулся и пошел прочь.

Мойра не размышляла и не колебалась. Она не заняла свое место в королевской ложе, чтобы снова обратиться к народу. Покидая поле боя, принцесса слышала голос Ларкина, сильный и чистый. Он заменит ее и скажет все, что должно.

Не выпуская из рук окровавленный меч, она поспешила за Кианом.

— Как ты посмел! Как ты посмел вмешаться! Он, не останавливаясь, уже пересекал внутренний двор.

— Я не подчиняюсь твоим приказам. Я не принадлежу к твоим подданным и к твоему народу.

— Ты не имел права! — Она обогнала его и преградила дорогу, не давая войти в замок. И увидела его лицо, искаженное яростью.

— Плевать мне на права.

— Не мог этого вынести? Смотрел, как я сражаюсь с вампиром, мучаю и убиваю его. А второй — это для тебя уже слишком.

— Пусть будет так.

Киан, не желая просить Мойру уступить ему дорогу, повернул и двинулся к арке.

— Не убегай от меня. — Мойра снова преградила ему путь и прижала свой меч плашмя к его груди. Ярость бушевала в ней, жгучая, словно гнев богов. — Ты находишься здесь, потому что я этого хочу, потому что я разрешила. Ты здесь не хозяин.

— Совсем скоро ты наденешь королевскую мантию. Только заруби себе на носу, принцесса, что я нахожусь здесь только потому, что я так хочу, а твое разрешение для таких, как я, ничего не значит. А теперь либо воспользуйся мечом, либо опусти его.

Она отбросила клинок, который со звоном упал на камни.

— Я должна была это сделать.

— И умереть на глазах у толпы? Тебе не к лицу роль гладиатора.

— Я…

— Стала бы последней трапезой голодного вампира, — перебил ее Киан. — Ты бы ни за что не справилась со вторым. Возможно — всего лишь возможно, — у тебя был небольшой шанс победить его, если бы ты была не измотана предыдущей схваткой. Блэр выбрала того, кто послабее, чтобы дать тебе шанс доказать свою правоту. Ты сделала это — и будь довольна.

— Думаешь, тебе известно, что я могу, а чего не могу?

Киан прижал ладонь к ране на боку Мойры и отпустил, когда она побледнела и оперлась о стену.

— Да. И вампиру тоже. Он точно знал, как тебя достать. — Подолом ее туники Киан стер кровь с руки. — Ты бы и двух минут не продержалась — была бы мертва, как твоя мать, за которую ты так хотела отомстить.

На ее глаза навернулись слезы.

— Не смей говорить о ней.

— Тогда перестань использовать ее имя. Ее губы дрожали, но она взяла себя в руки.

— Я должна была его убить — и убила бы.

— Чушь. У тебя уже не было сил, но ты слишком горда и упряма, чтобы признаться в этом.

— А вот это неизвестно — ты мне помешал расправиться со вторым врагом.

— Думаешь, ты могла бы остановить вампира, помешать ему вонзить зубы вот сюда? — Киан провел пальцем по ее шее и лишь слегка вскинул бровь, когда она ударила его по руке. — Останови меня. Тебе понадобится кое-что посильнее, чем шлепок.

Киан отступил, поднял с земли меч. Заметив, как Мойра поморщилась от боли в боку, он мрачно улыбнулся и протянул ей клинок.

— Ну, теперь у тебя есть меч, а у меня нет. Попробуй останови меня.

— Я не собираюсь…

— Останови меня, — повторил он и стремительным движением толкнул ее к стене.

— Убери от меня руки.

— Останови меня! — Киан выбил меч из ее рук.

Мойра с размаху ударила его по лицу, а он схватил ее за плечи и прижал к стене. Глядя в его глаза, она почувствовала что-то похожее на страх.

— Ради всего святого, останови меня.

Он прижал Мойру к своей груди, посмотрел ей в глаза и поцеловал в губы. Девушка обомлела: никогда раньше она не испытывала подобных чувств. Тьма и свет. Горечь и невыносимая нежность. Все, что было у нее внутри, рванулось наружу — отчаянно и безумно.

Через мгновение Киан отстранился, и Мойра почувствовала, что силы покидают ее.

— Он бы не ограничился этим.

Оставив у стены дрожащую Мойру, Киан быстро удалился, боясь совершить непоправимую ошибку.

Он скорее почувствовал, чем увидел Гленну.

— За ней нужно присмотреть, — бросил он на ходу.

Блэр сидела в большой гостиной, пытаясь собраться с мыслями.

— Только не набрасывайся на меня, — предупредила она Ларкина. — Мойра взяла с меня слово, и я прекрасно понимаю, зачем ей это было нужно.

— Но почему ты мне ничего не сказала?

— Потому что тебя там не было. Мойра тянула до последней минуты. Подстерегла меня. Чертовски удачная стратегия, если хочешь знать мое мнение. Я спорила с ней и, возможно, могла бы настоять на своем, но она была права. В основном. Господи, она же доказала это, правда? С блеском.

Ларкин протянул Блэр чашу с вином и присел перед ней на корточки.

— Думаешь, я на тебя сержусь? Нет. На нее — совсем немного. Потому что она ничего мне не сказала. Ведь убили не только ее мать, но и мою тетку. И я ее тоже любил. И сегодняшней демонстрацией она хотела сплотить не только ее народ, но и мой. Мы еще обсудим это с Мойрой, обещаю.