Рок-звезда - Коллинз Джеки

– Американская дрянь! – заорал он и ударил ее кулаком в лицо. Потеряв сознание, Рафаэлла упала на тротуар.

Бобби Манделла, 1983

– Привет, Бобби.

– Здравствуй, Шарлин. Ты прекрасно выглядишь!

Он произнес это автоматически. Его бывшая подруга выглядела ужасно: она расплылась, черты лица исказились. Шарлин дотронулась до волос и рассмеялась:

– Не мели чушь. Я знаю себе цену. Я уже давно не похожа на Дайану Росс. Нужно сбросить пару фунтов.

– Нет ничего хуже худобы, – пошутил Бобби, стараясь подбодрить Шарлин. – Хорошего человека должно быть много.

– Ходят слухи, что ты очень любишь женщин.

– Такова жизнь, милая.

– Я также слышала, что ты отдаешь предпочтение одной. И пришла специально, чтобы предупредить тебя: это опасно для твоего здоровья.

Они сидели в люксе отеля «Хелмсли-Пелаз» в Нью-Йорке. Шарлин позвонила и договорилась о встрече. Бобби не видел ее уже два года, но во имя старой дружбы сказал «да». Обычным людям было трудно добиться аудиенции у Бобби Манделлы.

– Как насчет шампанского? – спросил он, любовно поглаживая стакан с виски. Теперь Бобби никогда не расставался с этим верным другом.

– Почему бы и нет? – ответила она и сбросила шубу.

Бобби жестом позвал охранника, сидевшего в углу большой гостиной.

– Шампанского Шарлин. Последовал вежливый кивок.

– А мне еще виски.

– Бобби, Бобби, Бобби, – пропела Шарлин. – Ты действительно всего добился и далеко ушел от голодной молодости.

– Это давно забытая история, – заметил он.

Бобби ненавидел, когда ему напоминали, что он выбрался из нищеты. Николз постоянно копался в прошлом, но однажды Бобби не выдержал и заявил, что вернется в «Блю кадиллак», если Николз еще раз вспомнит о «Чейнсо» и о том, что он когда-то работал уборщиком в туалете.

– Ты не хочешь говорить о старых временах, – спросила Шарлин, разглаживая платье на располневшей фигуре.

– Зачем? А тебе нравится возвращаться?

– Когда дела идут плохо, я думаю о прошлом, о том, что можно было кое-что изменить, и все вышло бы по-другому.

Телохранитель протянул Шарлин бокал шампанского, и она глотками пила холодный пенистый напиток. Бобби заметил, что рука у нее дрожит, хотя и не очень сильно. Он слышал, что Шарлин развелась и все еще употребляет наркотики.

Смешно складывается жизнь. Когда-то Шарлин играла самую важную роль в жизни Бобби. Он был готов на все для нее. Теперь она принадлежит прошлому. Зачем вспоминать о нем?

– Итак… – начал он, надеясь, что надолго она не останется. – Чем могу быть полезен, милая?

Шарлин посмотрела на двух телохранителей в глубине комнаты и сказала:

– Мы можем поговорить… наедине?

– Выйдите на десять минут, – приказал Бобби. Мужчины удалились.

– Ой! – саркастически воскликнула она. – Целых десять минут. Я чувствую себя польщенной.

Бобби предпочел проигнорировать ее ехидное замечание и произнес:

– Нужно очень многое сделать, прежде чем уехать в Лос-Анджелес.

Шарлин обвела глазами роскошный люкс:

– Ты прекрасно путешествуешь.

– Значительно лучше, чем во времена работы в «Блю кадиллак».

– Эта компания сделала тебя звездой.

– Я обошелся бы и без нее, – спокойно ответил Бобби.

– Ты действительно так думаешь? Ты, должно быть, забыл, как провел в «Соул он соул» долгие годы и был обыкновенным негритянским певцом. Тебя сделал Маркус Ситроэн. Он во всем помог. Неужели ты не признаешь этого?

– Чего ты добиваешься? – обеспокоенно спросил Бобби. – Хочешь заставить меня вернуться в «Блю кадиллак»?

– Нет, милый. Хочу, чтобы ты перестал волочиться за женой Маркуса. Ему это не нравится, Бобби. Лучше послушайся, иначе попадешь в беду.

«Неужели она говорит серьезно? Как эта женщина посмела явиться сюда?»

– До сих пор греешь старика ночью? – безжалостно хохотнул он. – Мы не виделись с тобой два года. Я думал, он тебя давным-давно бросил, но, видимо, ошибался. Маркус до сих пор заставляет тебя выполнять грязную работу. Так ведь?

Шарлин осторожно поставила бокал с шампанским на стол и потянулась за шубой.

– Я знала, что ты упрямец и не захочешь выслушать меня.

– Можешь сказать своему другу Маркусу, – злобно произнес Бобби, – пусть убирается к чертовой матери со своими угрозами. Дождемся, когда он будет танцевать на собственных похоронах. Мне плевать. Когда-нибудь Нова уйдет от него. Я буду ждать этого дня. И никакие угрозы в мире ничего не изменят. А поэтому, женщина, убирайся отсюда вместе с посланием своего дружка. Мне не нравится, когда меня запугивают. И особенно, когда это делаешь ты.