Рок-звезда - Коллинз Джеки

Нова посмотрела прямо на Бобби и произнесла:

– Ты знаешь, что ты дурак?

Он наклонился, чтобы дать ей прикурить:

– Почему это?

– Потому что ушел из «Блю кадиллак», не посоветовавшись со мной. Ты поступил невероятно глупо.

Нова разговаривала с ним, как с ребенком, и Бобби тут же взорвался.

– Объясни, что ты считаешь глупым.

– Уход от Маркуса.

– К черту Маркуса, – злился он. – Мне на него плевать, и тебе, должно быть, тоже. Он изменял тебе всю жизнь. Ты сама рассказывала, в какие игры он любит играть и какие извращения ему нравятся больше всего. Если вы, леди, готовы забыть и простить, то я этого никогда не смогу.

Нова глубоко затянулась сигаретой:

– Мне удалось прожить с этим.

– Да, тебе это удалось, но позволь мне повторить, я так не смогу. Именно поэтому я и ушел. Просто свалил. А теперь хочу, чтобы ты ушла ко мне. Ты понимаешь это, женщина? Я даю тебе шанс сбежать.

Нова недоуменно покачала головой:

– Бобби, когда мы стали любовниками, то я ни о чем другом и не помышляла. Но наши отношения переросли в нечто большее. Однако я никогда не говорила тебе, что уйду от Маркуса.

– Говорить и не нужно. Сделай это. У меня есть все, чтобы ты жила прекрасно. Нам будет здорово вместе.

– Неужели ты не понимаешь? Маркус не отпустит меня.

– Что за чушь? Я найму толкового адвоката, у меня есть такой парень на примете. Тебе ничего не придется делать.

Она затушила недокуренную сигарету и горько вздохнула.

– Похоже, ты совсем не знаешь Маркуса.

– А что мне знать?

Нова говорила очень уравновешенно, взвешивая каждое слово:

– Если я уйду, он убьет меня. И тот, кто будет ответственным за мой уход, – тоже станет трупом. Запомни это, Бобби. По приказу Маркуса Ситроэна нас убьют обоих.

Лос-Анджелес, 1987 Суббота, 11 июля

Репортеров интересовали «Дикари», Базз, Доктор Хед и Сибил. Крис отлично отбился от вопросов. Он достаточно поварился в шоу-бизнесе и кое-чему научился. Проще всего отшутиться.

– Сибил? А кто она такая? – деланно удивился он, когда журналисты поинтересовались насчет их свадьбы. Он умело играл вопросами и ответами, направляя разговор к альбому «Длинноногие блондинки», который должен был вот-вот появиться в магазинах.

– Название посвящено Сибил Уайльд? – добивалась журналистка-англичанка с растрепанными волосами и плохими зубами.

Крис знал эту стерву, Синди Лу Плантер. Она всегда копалась в дерьме. Ее еженедельная страница в британской газете компенсировала фригидность старой девы.

– Да ладно, Синди, – добродушно сказал он, надеясь задобрить старую кошелку тем, что помнит ее имя. – Ты же меня знаешь. Я не отдаю предпочтения ни одной женщине. Песни посвящены всем блондинкам, которых я знал.

– А их было так много, – многозначительно заявила Синди Лу Плантер. – В твоем возрасте пора остепениться. Когда ты женишься?

«Черт подери эту глупую корову. Разве дело в возрасте?»

– Надеюсь протянуть еще пару лет, – пошутил Крис.

– Но ведь тебе скоро сорок, – настаивала Синди Лу. – Почему ты прыгаешь на сцене? Неприятно смотреть на стареющего рокмена. Ты сам говорил об этом в интервью, когда тебе исполнилось тридцать.

– Мне только тридцать восемь, – огрызнулся Крис. – Это вряд ли можно назвать старостью. Кроме того, я в прекрасной форме.

– А как Базз? Ты скучаешь по нему?

– Извините, – сказал он, борясь с непреодолимым желанием расквасить лицо этой дряни. Заметив Жан Волф из программы «Шоу-бизнес сегодня», он поблагодарил журналистов и пошел к телекамерам. Телевидение значительно лучше, чем пресса. Здесь, во всяком случае, можно защитить себя. Крис представил, какими словами Синди Лу Плантер начнет свою статью:

«Стареющий рокмен Крис Феникс, который не хочет признавать, что ему скоро исполнится сорок, не собирается жениться на длинноногой блондинке Сибил Уайльд. Престарелый Ромео предпочитает резвиться на свободе, хотя давно уже вышел из подобающего этому возраста».

– Скажи мне, Крис, – спросила Дженни. – «Длинноногие блондинки» – итог твоей любовной жизни?

Как они все надоели! Какое им дело до него и до его интимной жизни? Но ни о чем другом не спрашивали.

– У меня всегда на первом месте музыка, Дженни, – искренне ответил Крис. – Так было и так будет.

Крис действительно говорил правду. В его жизни было много женщин, но ни одна не оказалась важнее музыки.