Голливудские жены - Коллинз Джеки

Извлеки из этого все, что сумеешь, Элейн. Хозяйка самого сенсационного вечера недели уже что-то.

А иди ты, Этта! Не твоего ума дело!

Не моего? Хи! Да уж я бы не сидела сложа руки, пока Корен Ланкастер трахает моего мужа. Я бы изукрасила ей рожу, и к черту все вечера! Или ты забыла Нью-Йорк, Элейн. Ты же девочка из большого города, а не занюханная калифорнийская лахудра!

На подъездной дороге Мэрли стояли три машины. На газоне два садовника бесцельно гоняли струей из шланга сухие листья из одного места на другое. Элейн поставила машину позади серебряного «Ягуара», вылезла и позвонила в дверь.

Ей открыла еще одна из бесчисленных мексиканок Мэрли и уставилась на нее через надежную цепочку.

— Bienos dias, — любезно сказала Элейн, хотя ей было вовсе не до любезностей, а больше всего хотелось завизжать. — Сеньора Грей уже встала?

— Que cual?⁶.

— Сеньора Грей, — повторила Элейн. — Она встала? — Почему Мэрли, если уж нанимает мексиканцев, не выбирает таких, которые говорят по-английски?

— Нет.

И прежде чем Элейн успела рот открыть, дверь захлопнулась перед ее носом. Она онемела. Нет, Мэрли необходимо поставить в известность, как ведет себя ее прислуга. Дура даже не спросила, кто она! Ведь она же могла быть кем-то важным! Да и сама она очень даже важная! Обескураженная, рассерженная, она вернулась в тихое спокойствие своего бледно-голубого «Мерседеса»и не которое время неподвижно сидела за рулем.

Куда теперь, Элейн? В парикмахерскую, где должна будешь разыгрывать супругу кинозвезды? А то к Рону Гордино за приятным сексом? А может, явиться к Карен и Россу?

Заткнись, Этта! Что захочу, то и сделаю!

Но только чего она хочет?

Расплакаться.

Кричать и визжать.

Драться и царапаться.

Не снимать трубки, не слышать, как ее предают, — вот чего она хотела бы!

А какой великолепный день для приема! Повсюду вокруг вылизывались безупречные газоны. Горничные вели детей в школу, собаки исполняли под пальмами свой долг. Проехала патрульная машина. Через два дома остановился пикап «Спарклетс».

Беверли-Хиллз.

Как она любит его! Пока ты была на вершине, ничего лучше и быть не могло.

Как она ненавидит его! Когда ты внизу, ничего не бывает хуже.

В парикмахерской она против обыкновения почти все время молчала. А потом решила было позвонить Мэрли, однако подумала: «Нет! Мне никто не нужен. Сама справлюсь. — Я — Элейн Конти. А не трепло Этта Гродински из Бронкса!».

К матери Этту Гродински.

К матери Росса Конти.

К матери Карен Ланкастер.

Она спокойно забрала свою машину со стоянки и опять застыла за рулем, взвешивая, что делать дальше. Следовало поехать домой — времени оставалось в обрез, но за рулем «Мерседеса» она чувствовала себя так спокойно, так уверенно! Собственно, это было единственное место, где ей хотелось теперь быть.

Человек за рулем «Кадиллака» нетерпеливо засигналил, и она машинально поехала в сторону Уилшира. «Я хочу сорить деньгами! — вдруг решила она. — Пустить по ветру до последнего цента все деньги, которых у этого сукина сына нет!»

Она свернула на стоянку «Сакса»и промаршировала в магазин, словно гладиатор на арену. За час сделала покупок на восемь тысяч долларов и распорядилась, чтобы их доставили к ней домой.

Вышла она из магазина с победной улыбкой на губах и неторопливо направилась по Уилширук еще одному универсальному магазину. И сразу же увидела эмалевый браслет, который нельзя было не купить.

— Занесите на мой счет, — властно приказала она продавщице.

Девушка взяла ее кредитную карточку и направилась к телефону, поскольку браслет стоил дороже ста долларов. Вернувшись, она рассыпалась в извинениях:

— Простите, но возникли некоторые затруднения. Если вы подниметесь в наш кредитный отдел, наверное, все можно уладить.

— Но мне нужен этот браслет, — решительно заявила Элейн.

— Я очень сожалею, — сказала девушка смущенно.

— Да уж, пожалеть вам придется, — отрезала Элейн, повышая голос. — Пли вы не знаете, кто я?

Продавщица посмотрела на нее с явным недоумением. Она видела перед собой довольно привлекательную женщину со сложной прической. Но не Голди Хон или Фей Данауэй. К счастью, ее позвала другая покупательница, и она поторопилась отойти.

— Сучка! — сказала Элейн вслух. И тут же раскаялась, что обзывает ни в чем не повинную девушку. Это же вовсе не она, а Росс. Сукин сын не оплатил их последний счет!