Голливудские жены - Коллинз Джеки

— Вы не курите? Конечно, нет. — Он поднял ладони, словно обрамляя ее лицо. — Быть вам, барышня, звездой. Я, Оливер Истерн, сделаю из вас звезду.

Глава 20

ПИТТСБУРГ, ЧЕТВЕРГ.

РАНО УТРОМ СЕГОДНЯ В БЕЗЛЮДНОМ ПРОУЛКЕ БЫЛИ ОБНАРУЖЕНЫ ТРУПЫ МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ. ЖЕНЩИНА, ДВАДЦАТИЛЕТНЯЯ ОТБЫВШАЯ СРОК ПРОСТИТУТКА, БЫЛА ИЗУРОДОВАНА И ПОКРЫТА КОЛОТЫМИ РАНАМИ. ЕЙ ПЕРЕРЕЗАЛИ ГОРЛО.

МУЖЧИНА, ТРИДЦАТИЧЕТЫРЕХЛЕТНИЙ ВЫХОДЕЦ С КУБЫ И ИЗВЕСТНЫЙ СУТЕНЕР, ПОДВЕРГСЯ ТАКОМУ ЖЕ НАПАДЕНИЮ, ОБРУШЕННЫЕ НА НЕГО УДАРЫ ОТЛИЧАЛИСЬ ТАКОЙ СВИРЕПОСТЬЮ, ЧТО ЕГО ПРАВАЯ РУКА БЫЛА В ЛОКТЕ ОТРЕЗАНА. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, НАПАДАВШИЙ ОСТАВИЛ ЕГО ИСТЕКАТЬ КРОВЬЮ. ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЕТ СВИДЕТЕЛЕЙ.

Старый коричневый пикапчик мчался по шоссе, оставив Питтсбург далеко позади. Радиоприемник, вообще не работавший, когда Дек приобрел машину, теперь во всю мочь наяривал из четырех скрытых динамиков. Род Стюарт. «Страсть».

В барах и кафе — Страсть.

В переулках и на улицах — Страсть.

Многие изображают — Страсть.

Все найти хотят — Страсть.

Какие верные слова, думал Дек. И все находят. Но где страсть в его жизни?

И по радио послушай — Страсть.

И в газетах прочитай — Страсть,

И в церквах послушай — Страсть,

И на школьном дворе погляди — Страсть.

Джой подарила ему страсть. Только она одна.

Без тебя я жить не могу, страсть.

Даже президенту нужна страсть.

Всем, кого я знаю, нужна страсть.

Умирать и убивать заставляет страсть.

Джой. Он любил ее, хотя она была шлюхой, даже хотя она была лгуньей, даже хотя она была блудливой, врущей сукой, сукой, сукой…

Умирать и убивать заставляет страсть.

Согласие Джой ошарашило Дека. Она сказала:

— Ладно, командир, назначай день. — А потом добавила:

— И чтоб у меня было кольцо. А хочешь, чтоб я бросила работу, так подкидывай мне башли каждую неделю. — С усталым вздохом она растянулась на своей незастеленной кровати. — А когда мы поженимся? Скоро? — И кивнула, словно спрашивала себя. — Ага.

Скоро, — постановила она.

Он тупо смотрел на нее. Одно дело предложить, и совсем другое — исполнить. О стольком надо подумать. Вот его мать. Девушку домой он пригласил всего раз — еще давно, когда был совсем мальчишкой. Она обошлась с девушкой очень ласково, а потом, когда осталась с ним вдвоем, печально улыбнулась и сказала: «Она не для тебя, сын, верно? Недостаточно хороша».

Только для его матери все было недостаточно хорошо — и его школьные отметки, и его работа, и его увлечения.

«Машины! — Она брезгливо морщила нос. — Так, значит, мы платили за твое образование, чтобы ты весь день валялся под машинами? Ради этого, сын? Ради этого мы во всем себе отказывали?»

Она так и не смирилась, что он работает в гараже. И с Джой не смирится.

— Ну, пусть скоро, — пробурчал он.

— Когда? — потребовала Джой.

— Я обдумаю…

— А где мы будем жить? — перебила она.

Он чуть не пожалел, что предложил ей пожениться. Он не ждал, что придется сразу же принимать решения.

— Я подышу что-нибудь.

— Дом?

Столько он в гараже не зарабатывал. И ведь ему надо отдавать матери точно назначенную сумму. До Джой ему удавалось кое-что откладывать. Но теперь в банке у него осталось только несколько сотен.

— Там у видим.

Она слетела с кровати, глаза, обведенные синяками, вспыхнули угрозой. Левый от усталости косил больше обычного.

— Вот что, ковбой, ты мне одолжений не делай!

— Я даже не думал, — поторопился он ее успокоить.

— Во-во! — Она потянулась и широко зевнула. — Я бы сто раз замуж вышла, если б захотела. По мне один полицейский с ума сходит, скушал?

Нет, он не скушал. Джой Кравец принадлежит ему. И всякий, кто попробует ее отнять, уже покойник. Да, покойник.

Пикапчик выскочил из своего ряда, и вспыльчивый водитель «Кадиллака» знаком послал Дека куда подальше. Дек озлился.

Сознательно сменив ряд, он подобрался к «Кадиллаку» почти вплотную и начал жать на сигнал короткими отрывистыми сериями.

Оба автомобиля прибавили скорости, далеко превысив максимально разрешенную. Но «Кадиллак» не уступал, и Дек не сбрасывал газ.

Опасная гонка по двухрядному шоссе продолжалась. Только несколько дюймов отделяли пикапчик от заднего бампера «Кадиллака».

Впереди шли дорожные работы. На обочине замелькали знаки, предупреждавшие, что через милю движение становится однорядным.

Дек вывернул руль и ехал теперь рядом с «Кадиллаком». Пожилой водитель угрюмо смотрел прямо перед собой, решив, что имеет дело с психом.