Северное сияние - Робертс Нора

Голос ее звучал завораживающе. Он поддался его воздействию. Поддался ее рукам. Позволил ей думать, что она его направляет. Мег улыбнулась. Мысли ее были как в тумане. Он не такой, как она думала. Он любит командовать, причем грубо, жестко. Он не оставляет выбора, безжалостно подчиняет себе.

Не отрывая губ от ее рта, Нейт перехватил у Мег мыло и стал намыливать ее грудь — длинными, дразнящими движениями, от которых соски у нее напряглись. Она задышала прерывисто.

Щемящее чувство в низу живота подсказало, что она готова. Что она хочет. Жаждет.

Она провела губами по его шее и прошептала:

— Хорошо с тобой. Как хорошо. Возьми меня. Возьми!

— Сначала дадим тебе покричать.

Она засмеялась и ущипнула его.

— Не стану.

— Станешь. — Он завел ей руки наверх, одной рукой сцепил запястья. И крепко держал. — Станешь.

Свободной рукой он стал намыливать ей сокровенные места, сначала легонько, потом сильнее, а сам смотрел, как ее тело извивается с приближением оргазма.

— Нейт!

— Я предупреждал.

Ее охватила паника, мгновенно уступившая место острому наслаждению — он погрузил в нее пальцы. Она извивалась, желая освободиться. И одновременно желая продолжения. Желая его. Он довел ее до той точки, когда она уже не могла сопротивляться. Дыхание вырывалось прерывистыми всхлипами, безумной мольбой. Вода жаркими струями бежала по ее трепещущему телу, пар застилал глаза.

Когда внутри ее произошел взрыв, Нейт заглушил ее крики поцелуем.

— Скажи мое имя. — Ему нужно было это слышать, нужно было знать, что она отдает себе отчет, с кем она. — Скажи мое имя! — приказал он, подхватил ее под ягодицы и прижал к себе.

— Нейт!

— Еще. Скажи еще! — Слова вырывались с хрипом. — Смотри на меня. Называй мое имя!

— Нейт! — Одной рукой она вцепилась ему в волосы, другой в плечо. Мег смотрела ему в лицо, в глаза. И видела его — и себя. — Нейт!

Он не выпускал ее, пока не извергся до капли, пока она не обвисла, безвольно уронив голову ему на плечо.

Упершись рукой в мокрую стену, он пытался восстановить дыхание. Восстановить себя. Неверными движениями нашел кран и выключил воду.

— Мне надо сесть, — с трудом выговорила она. — Мне срочно надо сесть. /

— Потерпи чуть-чуть. — Он подхватил ее на руки, шагнул из душевой кабины.

Взял два полотенца — хотя он бы не удивился, если бы вода сама испарилась с их разгоряченных тел. Собаки приветственно вскочили.

— Скажи своим охранникам, что ты в порядке.

— Что?

— Собакам, Мег. Подай голос, не то они решат, что я тебя довел до бесчувствия.

— Рок, Булл, все в порядке. — Он опустил ее на постель — она буквально выпала у него из рук. — Голова кружится.

Он бросил ей полотенце.

— Оботрись-ка. Сейчас найду тебе какую-нибудь рубашку.

Вытираться она не стала. Просто лежала и наслаждалась усталостью и истомой.

— Ты, когда пришел, был такой усталый. И злой. Усталый и злой — а сверху еще корка льда. Точно такой же у тебя был вид возле кино. И до этого пару раз. Выражение легавого.

Он промолчал, натянул старый спортивный костюм, бросил ей байковую рубашку.

— Ты меня этим страшно возбудил. Непривычным видом.

— Мег, к тебе сейчас ехать опасно, на дороге неизвестно что. Придется здесь заночевать.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Ты от меня отделался. Тогда. После кино. — Перед глазами был Юкон с порезанным горлом и ножом в груди. — Ты от меня отделался, ты мной распоряжался. Мне это не понравилось.

Он опять ничего не сказал, только взял полотенце и стал вытирать голову.

— И извиняться ты, как я вижу, не намерен.

— Правильно!

Она села и потянула к себе рубашку.

— Я этого пса еще щенком знала. — Голос у нее задрожал, она закусила губу. Успокоилась. — У меня были причины расстраиваться.

— Я не говорю, что их не было. — Он прошел к окну. Снег почти совсем прекратился. Может, не обманули?

— И у меня были причины беспокоиться за своих собак. И поехать самой, посмотреть, как они.

— Лишь отчасти. — Он отошел от окна, но шторы задвигать не стал. — Волноваться — дело естественное, но в данном случае волноваться было не о чем.

— Да, они не пострадали. Но могли ведь!

— Нет. Тот, кто это сделал, выбран одного конкретного пса, старого. Твои же собаки молодые и сильные, у них у каждой полный рот острых зубов. И они практически неразлучны.

— Не понимаю, что тут…

— А ты успокойся и подумай. Всего две секунды! — В его голосе послышалось нетерпение. Он отшвырнул полотенце. — Предположим, кто-то захотел бы причинить им вред. Пускай этого человека они даже знают настолько, чтобы подпустить к себе. И вот он решил напасть на одну собаку. И ему это даже удалось. Да вторая же на него тут же бросится — он и глазом не моргнет, как она его в куски разорвет. И все, кто их знает, это понимают.