Северное сияние - Робертс Нора

Взяла две пустые коробки и принялась деловито их загружать. Крупы, макароны, яйца, консервы, туалетная бумага, мука, сахар. Заполнив одну коробку, Мег взялась за вторую.

Она тащила к кассе пятидесятифунтовый мешок собачьего корма, когда дверь распахнулась и вошел Нейт.

— Закрыто, — задохнулась Мег.

— Вижу.

— Раз видишь — что ты тут делаешь?

— Занятно. Это я у тебя хотел спросить.

— Да так, кое-что понадобилось. — Она зашла за прилавок, достала две коробки патронов и присовокупила к своим покупкам.

— Я догадался, но обычно, когда человеку кое-что понадобилось, а он берет это из запертого магазина, это называется кражей.

— Это я слышала. — Она взяла из-под прилавка амбарную книгу и пролистала до нужной страницы. — Полагаю, на Большой земле за это арестовывают.

— Совершенно верно.

— Ты и в Лунаси собираешься такую политику проводить?

— Собираюсь. А как же!

Она хохотнула, отыскала ручку и стала записывать.

— Ну, вот что, дай мне тут закончить, а потом можешь вести в тюрьму. Итого за сегодняшний день у тебя уже будет три ареста. Рекорд.

Он облокотился на прилавок и отметил про себя, что она аккуратно заносит все свои покупки в книгу.

— Зря только время потрачу.

— Это точно, но у нас тут дефицита времени не наблюдается. Черт, мыло забыла. Не достанешь? Вон на той полке, «Мэрфи».

— Конечно. — Он принес ей бутылку жидкого мыла. — Вчера я тебя видел из окна.

Она записала мыло.

— Я тебя тоже.

— Ты — полярный летчик?

— И не только. — Она подняла на него бесстрашный взор. — Летчик — это только малая часть.

— А чем еще занимаешься?

— Городской легавый должен это сам распознать.

— Кое-что могу прямо сейчас сказать. Ты сама готовишь. Держишь собаку. А может, и двух, и немаленьких. Ты сама себе голова. Честна, во всяком случае — когда это тебе выгодно. Кофе пьешь черный, а попкорн любишь с маслом.

— Ну, это все на поверхности. — Она постучала ручкой по книге. — А что, шеф Бэрк, слабо поглубже копнуть?

«Прямолинейная», — подумал он. И решил подыграть:

— Я подумаю.

Она улыбнулась своей полуулыбкой, правый уголок рта чуть выше левого.

— Чарлин тебя еще не захомутала?

— Не понял?

— Я спрашиваю, Чарлин уже оказала тебе особо теплый прием?

Он и сам не знал, что его разозлило — вопрос или тот холодный тон, каким он был задан.

— Нет.

— Не в твоем вкусе?

— Пожалуй, нет. А еще не в моем вкусе — обсуждать в таком тоне твою маму.

— Да ты у нас чувствительный, да? Не волнуйся. Все знают, что Чарлин ни одного симпатичного мужичка не пропустит. Но дело в том, что я не пользуюсь объедками с ее стола. Но поскольку ты к таковым не относишься, возможно, я и дам тебе шанс копнуть глубже.

Она закрыла амбарную книгу и убрала на место.

— Не поможешь в машину загрузить?

— Конечно. А ты разве не на самолете прилетела?

— На самолете. Но мы с одним другом махнулись транспортными средствами.

— Хорошо. — Он взял мешок с собачьим кормом на плечо.

На улице ее ждал пикап красного цвета. В кузове лежала резина. В кабине в специальной стойке стояли дробовик и винтовка.

— Ты охотишься? — спросил он.

— Смотря на кого. — Она закрыла борт кузова и улыбнулась. — Как тебя сюда занесло, шеф Бэрк?

— Нейт. Зови меня Нейт. Я тебе скажу, когда сам узнаю.

— Что ж, довольно честно. Может, на Новый год увидимся. Посмотрим, как мы умеем общаться с народом.

Она села в машину, включила зажигание. И под знакомую мелодию «Аэросмит» вырулила на дорогу. Она поехала на запад, туда, где солнце уже склонялось за горные вершины. Горы сияли золотом, а в воздухе сгущались сумерки.

Нейт посмотрел на часы — четверть четвертого.

ГЛАВА 4

Запись в дневнике 14 февраля 1988 года

Ну и мороз! Мы об этом не говорим, чтобы не свихнуться, но здесь я напишу. А когда-нибудь потом — скажем, в июле, сидя на веранде с баночкой пива, обмазанный мазью от комаров, которые тучами будут виться вокруг, — я буду смотреть на эту Стерву и вспоминать, как все было.

Я буду знать: я там был, я это сделал. И пиво от этого будет только слаще.

Но пока на дворе февраль, до июля еще дожить надо. А здесь нами правит Стерва.

Из-за ветра мороз ощущается градусов в тридцать пять — сорок.

При таких температурах пара градусов в ту или другую сторону уже не имеют значения. Из-за мороза у нас отказал один фонарь, и у меня сломалась «молния» на парке.