Трудный клиент - Браун Сандра

Откинувшись на спинку скамейки, Додж внимательно посмотрел на Берри и понял, что той известно все.

— Это было только одно из дурацких табу твоей матери, — хрипло произнес он.

— Но ты любил ее, несмотря на это.

Додж протянул руку к своей бутылке. Но, несмотря на то, что во рту у него пересохло, вдруг почувствовал, что больше не хочет пива. Он протер ладонью конденсат, растерянно глядя на ярлык знакомой пивной марки.

— Итак, ты знаешь. Обо мне. О нас.

Хотя для этого потребовалось собрать все имеющееся мужество, он поднял голову и твердо посмотрел в глаза своей дочери.

Берри кивнула в ответ на его вопрос.

— Когда Кэролайн поймет, что ты знаешь, она будет в ярости.

— Мама в курсе.

— Вот как? И давно?

— Со вчерашнего вечера. Я догадалась обо всем сама. Она только подтвердила.

— Мама не хотела, чтобы ты знала.

Берри удивленно посмотрела на Доджа.

— Не хотела? Но тогда зачем она втянула тебя во всю эту историю?

Грейс принесла чизбургеры с картошкой. Накрыв на стол и поинтересовавшись, не нужно ли еще чего-нибудь, она снова оставила Доджа с Берри наедине. Берри не стала скромничать и изображать хорошие манеры — она жадно накинулась на содержимое своей тарелки. А Додж совсем потерял аппетит.

— Но как ты догадалась? — спросил он. — Я обращался с тобой так же, как…

— Дело было не в том, как ты обращался со мной, — сказала Берри, слизывая горчицу с уголков губ. — А в том, как вы с матерью вели себя в присутствии друг друга. Сначала она жутко нервничала. А мама ведь никогда не нервничает. Это я всегда на взводе и всегда проявляю нетерпение. А маму я никогда в жизни не видела такой напряженной. Сначала я решила, что всему виной кризисная ситуация. Но потом увидела, как она ведет себя в твоем присутствии. Она никогда не была такой рядом с папой.

У Доджа все сжалось внутри. Ему жутко хотелось закурить, но еще больше хотелось узнать, чем именно отличалось поведение Кэролайн в его присутствии от ее поведения рядом с Джимом Мелоуном. Он ненавидел себя за то, что задает этот вопрос. Но не задать его не мог.

— И как же она вела себя рядом с ним?

— У них был очень крепкий брак. Она любила его, он любил ее. Я убеждена в этом. Но они были неизменно сдержанными и вежливыми. Мать с отцом никогда не суетились вокруг друг друга, как это делаете вы с ней. Их отношения… ну, между ними не искрило. До недавнего времени я даже не подозревала, что бывает иначе. Пока не увидела вас вместе. Это было далеко от вежливой учтивости!

— Между нами искрит?

Берри рассмеялась.

— Да, еще как! — Подумав минуту, она продолжала: — Оглядываясь на отношения матери с отцом, я понимаю, что она всегда старалась заслужить его одобрение. А с тобой этого нет.

— У меня не такие высокие стандарты, как у него.

Берри улыбнулась.

— Просто она знает заранее, что твое одобрение ей гарантировано. Безусловно.

Снова появилась Грейс.

— Что-то не так с чизбургером, Додж? — поинтересовалась она, увидев его полную тарелку.

— Нет-нет. Просто я оказался не так уж голоден.

— Я собираюсь выйти покурить. Составишь компанию?

— В другой раз.

Грейс с разочарованным видом убрала тарелки. Берри проводила ее взглядом и снова повернулась к Доджу.

— А ведь ты ей нравишься.

Додж, пожав плечами, потянулся к пиву.

— Ты нравишься всем женщинам.

— Это большое преувеличение.

— Это не мое мнение. Мама намекала.

— Вот как?

— В этом и заключалась проблема? — спросила Берри.

Додж тяжело посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Ты весьма популярен у противоположного пола, Додж. Именно поэтому ты не женился на моей матери?

Если бы его так не раздражала работа, Доджа можно было бы считать счастливым человеком.

Роджера Кэмптона его семейство отправило в Южную Америку. По официальной версии — чтобы блюсти интересы семьи на газодобывающих предприятиях в Венесуэле. Отличная новость для всех, кроме венесуэльцев, как считал Додж.

— Надеюсь, они достаточно благоразумны, чтобы запирать своих дочерей, — сказал он Кэролайн, прочтя заметку об отъезде Кэмптона в разделе коммерческих новостей газеты.

Живот молодой женщины к тому моменту приобрел приятную округлость, которую Додж считал неотразимой.