Северное сияние - Робертс Нора

— Как у вас все серьезно.

— Кроме шуток. Это мероприятие на весь день. А вечером — костер и танцы. Если погода подведет — переместимся в «Приют».

— И костер разведете в «Приюте».

Она ущипнула его за локоть.

— Нет, только музыку заведем.

— Я понял. Считай, что ты отпросилась.

«Парад», — подумал Нейт. В «Приюте» все номера заняты, еда идет нарасхват, в Угловом полно покупателей — охотятся за работами местных художников и ремесленников. Больше денег, больше работы банку, заправочной станции.

И все это может оказаться под угрозой из-за слухов об убийстве.

Вошел Отто.

— Ты разве не выходной?

— Выходной.

Взгляд у Отто был недовольный, но Нейт продолжил в шутливом тоне:

— За плюшками заскочил?

— Нет. — Отто достал большой конверт. — Я тут написал, где был и чем занимался в феврале восемьдесят восьмого. А еще в ночь убийства Макса и в тот вечер, когда Юкона зарезали. Решил, лучше представлю все в письменном виде, чем ты меня допрашивать станешь.

— Может, в кабинет пройдем?

— Да не стоит. Я ведь не против. — Он надул щеки. — Ну, если только самую малость. Но так проще, чем на вопросы отвечать. Не сказать, чтобы у меня на эти три случая было надежное алиби, ну да я тут все написал.

Нейт отложил булочку и взял в руки конверт.

— Спасибо, Отто.

— Ну вот… Теперь я поехал на рыбалку.

В дверях он столкнулся с Питером.

— Вот черт! — проворчал Нейт.

— Ну, ты попал. — Пич дружески пихнула его в бок. — Но, кто бы что ни говорил, ты должен делать свое дело. Пускай себе обижаются.

— Правильно.

— А что… — Питер переводил взгляд с одного на другого. — С Отто какие-то проблемы?

— Надеюсь, что нет.

Питер хотел спросить что-то еще, но Пич остановила его взглядом.

— Я опоздал, шеф, потому что к нам сегодня мой дядя приехал. Специально — сообщить, что к северу от города, на Безнадежном ручье, кто-то поселился. Там старая сторожка сохранилась. Похоже, кто-то ее облюбовал. Никто бы и внимания не обратил, да дядя говорит, он вроде к нему в амбар залез. Тетка обнаружила пропажу кое-каких продуктов. Прежде чем ехать, дядька поехал с утра проверить. Так этот тип вышел на него с дробовиком, велел не вторгаться в его владения. Поскольку дядя с дочкой был — вез ее в школу, это моя кузина Мэри, — то он того мужика урезонивать не стал.

— Хорошо. Мы его сами урезоним. — Нейт отставил нетронутый кофе, конверт с показаниями Отто отложил в сторону и направился к оружейному шкафу. Взял два ружья и патроны.

— На случай, если слова не подействуют, — пояснил он Питеру.

Солнце светило ярко. Казалось невероятным, что всего несколько недель назад ехать пришлось бы в темноте. Параллельно дороге вилась река, она вся очистилась ото льда и своей голубизной являла резкий контраст с пока еще белыми берегами. На фоне неба внушительными монументами высились горы.

На километровом столбе сидел орел и словно охранял раскинувшийся за ним лес. Страж в золотых доспехах.

— Давно эта сторожка пустует?

— Вообще не помню, чтобы в ней кто-то жил. Развалюха, да к тому же стоит на самом берегу, так что каждую весну ее заливает. Периодически туристы в ней ночуют. Ну и молодежь иной раз забредает — сами понимаете зачем. Труба цела, и печь есть. Правда, дымит невозможно.

— То есть ты туда тоже забредал — сам понимаешь зачем.

Питер улыбнулся. Щеки залила краска.

— Раз или два. Я слышал, ее когда-то двое чужаков построили. Хотели жить на той земле, золото в ручье мыть. Решили, что будут жить натуральным хозяйством, а через год уже озолотятся. Скваттеров из них не получилось.

Один зимой замерз насмерть, другой от одиночества умом тронулся. Подозревали, он своего погибшего приятеля съел.

— Ну и дела!

— Да врут небось. Но когда девчонку туда ведешь — романтики вроде прибавляется.

— Да уж, в самом деле романтика…

— Вот здесь поворот, — показал Питер. — Дорога плохая.

Это было мягко сказано. Пошли буераки и колдобины, дорога была узкая, да и не дорога вовсе — колея в снегу.

Сквозь заросли солнце едва пробивалось. Они ехали в полумраке по тоннелю, с издевательской небрежностью пробитому какими-то снежными демонами.

Нейт поджал язык, чтобы не прикусить, когда в очередной раз тряхнет, и крепко вцепился в руль.

Поляной он бы это называть не стал. Ветхое бревенчатое сооружение примостилось на обледенелом берегу жалкого ручья, в небольшой вырубке среди ивняка и хилого ельника. Блоки из шлакобетона служили опорой длинному покосившемуся крыльцу.