Северное сияние - Робертс Нора

Он велел Нейту называть его «просто Джерком». В этот момент закрались первые сомнения.

Каким надо быть идиотом, чтобы сесть в кабину к пилоту по имени Джерк^[2]?

Но в это время года до Лунаси иначе как на самолете не добраться. Единственный надежный способ. По крайней мере так сказала мэр Хопп, когда Нейт советовался с ней насчет предстоящей поездки.

Самолет здорово качнуло вправо, желудок Нейта повторил маневр, а сам он подумал: «Интересно, что у нее называется „надежным“?»

Он-то думал, что его больше не волнует собственная судьба. Какая, к черту, разница — жив ты или умер? В глобальном плане ровным счетом никакой. Сев в лайнер Балтимор — Вашингтон, он уже убедил себя, что в любом случае приближается к концу своего жизненного пути.

Психоаналитик, пользующий их управление, когда Нейт пришел к нему с депрессией, предостерегал от кардинальных решений, но была причина, по которой Нейт все же попросился на место начальника полиции Лунаси — название показалось уж больно подходящим. Ведь в Лунаси живут лунатики, так?

Последовавшее назначение он воспринял равнодушно.

Сейчас его одолевали приступы тошноты и пугало сознание неготовности к смерти, однако он был уверен, что дело тут не в смерти как таковой, а в способе ее принять. Ему просто не хотелось врезаться в гору в полной темноте.

Надо было остаться в Балтиморе, быть повежливей с психотерапевтом и с начальством — и, вполне вероятно, он бы и вернулся на службу.

Но нет, он швырнул жетон — не просто сжег мосты, а испепелил их. А сейчас, того и гляди, разобьется в лепешку в горах Аляски.

— Сейчас малость поболтает, тут иначе нельзя, — извинился Джерк с протяжным техасским выговором.

Нейт сглотнул подступившую к горлу желчь.

— А до этого как по маслу…

Джерк хмыкнул и подмигнул:

— Это еще что… Вот когда лобовой ветер…

— Нет уж, благодарю. Далеко еще?

— Не очень.

Самолет нырнул и задребезжал. Нейт, не имея возможности что-либо изменить, закрыл глаза. Он молился о том, чтобы не изгадить окончательно свою смерть, заблевав ботинки.

«Никогда в жизни больше не сяду в самолет. Если останусь жив, обратно с Аляски на машине поеду. Или пешком пойду. Или поползу. Но в воздух больше ни за что не поднимусь!»

Самолет резко скакнул, Нейт открыл глаза. И увидел в окно величественный диск солнца, невиданной красоты зарево, несколько рассеявшее мрак и окрасившее небо в перламутр, отчего все внизу покрылось бело-голубыми переливами и стали видны склоны гор, бесчисленные мерцающие озера и уходящие за горизонт, укутанные снегом леса.

С востока небо практически заслонял горный массив, который местные называли Денали или просто Гора. Даже из своего беглого книжного знакомства с Аляской Нейт знал, что название «Маккинли» в ходу лишь у чужаков.

Единственная связная мысль, возникшая у Нейта при виде Горы, состояла в том, что ни один реально существующий предмет не может быть таким огромным. Солнце веером озарило вершину, по склонам побежали синие с белым тени, и Гора засияла всем своим ледяным ликом.

В душе у Нейта что-то всколыхнулось, и на мгновение он позабыл о приступах тошноты, неумолчном реве мотора и даже о стоявшей в кабине стуже.

— Здоровая сволочь, скажи?

— Да уж! — выдохнул Нейт. — Здоровая сволочь.

Они взяли на запад, но Гора по-прежнему оставалась в поле зрения. Теперь Нейт разглядел: то, что он принял за обледенелую дорогу, на самом деле — замерзшая река. А по берегам ее — следы человека: дома, жилые и нежилые, легковые машины, грузовики.

Это было похоже на новогодний сувенир в виде прозрачного купола с искусственным пейзажем и падающими «снежинками», только этот купол надо было еще встряхнуть, чтобы оживить и привести в движение его застывшее в ожидании содержимое.

Под полом кабины что-то громыхнуло.

— Это еще что такое?

— Шасси. Мы уже в Лунаси.

Самолет резко пошел на посадку, Нейту пришлось ухватиться за сиденье.

— Что? Садимся? Но куда? Где?

— На реку. В это время года она как камень. Промерзла насквозь. Не бойся, парень.

— Но…

— Побежим на лыжах.

— На лыжах? — Нейт разом вспомнил всю свою ненависть к зимним видам спорта. — Уж лучше тогда на коньках.

Джерк расхохотался, а самолет уже бежал по льду.

— Вот была бы хрень — самолет на коньках. Такого я еще не видел.

Самолет подбрасывало на торосах, он скользил по льду и иногда шел юзом, а вместе с ним и желудок Нейта. Потом машина ловко остановилась. Джерк заглушил двигатели, и в наступившей тишине Нейт услышал, как стучит его сердце.