Призраки страсти - Леонтьев Антон

От накативших на нее воспоминаний женщина покачнулась и, если бы не адвокат, наверняка бы потеряла сознание. Минц уложил ее на кровать, а несколькими секундами позже над ней уже склонилась все та же миловидная особа, державшая в руках эмалированную ванночку, в которой покоился шприц.

– Инъекцию, живо! – скомандовал Минц, наблюдая со стороны за тем, как два дюжих типа вдавливают сопротивляющуюся Наталью в скрипящую кровать. – Ну, чего копаетесь?

– Я не желаю никакой инъекции! – закричала Тогобицкая, но на ее слова никто не обращал внимания.

Врачиха взяла шприц, выпустила из него струю, затем быстро протерла ваткой локтевой сгиб Натальи, поднесла шприц…

– Немедленно прекратить! – раздался властный женский голос, отлично известный Наталье. Голос, принесший ей избавление. – Оставьте госпожу Тогобицкую в покое, или вы все дружной компашкой отправитесь за решетку!

Врачиха дернулась, отвлеклась, Генрих Минц повернул голову к двери, а медбратья потеряли бдительность. Наталья извернулась и впилась одному из них в руку зубами. Громила выругался и отпустил ее. Потом она коленкой лягнула врачиху в живот, та охнула, отлетела в сторону, ударилась о прикроватную тумбочку и выронила шприц на пол.

Стоявшая на пороге палаты светловолосая женщина – в чем-то легкомысленно розовом, с соломенной шляпкой на голове и с отличным средиземноморским загаром – ринулась к шприцу с явным намерением поднять его. Но Генрих Минц оказался быстрее. Пальцы женщины уже почти коснулись шприца, а тут ботинок адвоката с хрустом раздавил его.

– Это вам так не сойдет, коллега! – заявила дама в розовом с яростью. – Весь этот спектакль будет стоить вам не только вашей лицензии, но и свободы!

– Ира, Ирочка! – крикнула Наталья, необычайно радуясь тому, что сестра Романа, Ирина, по профессии адвокат, появилась столь вовремя. – Мне хотели вколоть какую-то гадость! У меня отобрали мобильный! Заперли в палате!

С Ириной они никогда не были задушевными подругами, старшая сестра мужа всегда относилась к невестке несколько пренебрежительно, кажется, считая, что ее Ромик заслужил нечто получше. Общались Ирина и Наталья нечасто, но зато в Стасике, своем крестнике, Ирина души не чаяла.

– Ага, да тут, оказывается, целый букет статей Уголовного кодекса! – заявила Ирина. – Не только вы, коллега, сядете, но и ваши пособники!

Она кивнула в сторону притихшей врачихи и санитаров, один из которых тупо рассматривал свою укушенную Наташей пятерню, сочившуюся кровью.

– Инсинуации, клевета и полный бред! – авторитетно произнес Генрих Минц, уже пришедший в себя. – Никто не поверит тому, что вы скажете, поскольку мы в состоянии доказать, что никто госпожу Тогобицкую здесь силой не удерживал. Наоборот, ей предоставили отдельную палату, совершенно, прошу отметить, бесплатно, после того как прошедшей ночью она почувствовал себя плохо и потеряла сознание. Все остальное – якобы запертые двери, отобранный телефон – не более чем ее выдумка! Что же касается инъекции…

Адвокат взглянул на врачиху, и та быстро заявила:

– Всего лишь витамин В12!

– Ничего, мы проверим, – хмыкнула Ирина. – Пусть вы и раздавили шприц, господин Минц, причем намеренно…

– Случайно, случайно! – вставил тот. – Исключительно желал помочь вам, но поскользнулся – и вот неутешительный результат.

– Но это не помешает провести нам токсикологическую экспертизу! – невозмутимо закончила начатую фразу Ирина, расстегивая элегантную сумочку, висевшую у нее на плече, и доставая оттуда пластиковый пакет и пару перчаток из латекса. – Всегда ношу с собой, на всякий пожарный! Осколочки-то мы соберем и независимую экспертизу проведем. Так что, уважаемая, по вашей информации, содержалось в шприце? Витамин В12? Учтите, если вдруг окажется, что там была какая-нибудь психотропная гадость, то загремите по полной программе, я лично позабочусь. Таких, как вы, блондинистых, с виду беззащитных и смазливых, в женских колониях ой как любят! Они там пользуются большой популярностью среди определенного контингента – как заключенных, так и конвоиров.

Лицо врачихи посерело, она прислонилась к стене. Генрих Минц перебил Ирину:

– Не оказывайте психологического давления на свидетелей, иначе вам самой не поздоровится!

– Угрожаете, господин Минц? – спросила с дерзкой улыбкой Ира, склоняясь над осколками шприца и образовавшейся на линолеуме лужицей. – Угрожаешь, Генрих?

– Ирочка, как можно! – театрально воздел руки к потолку тот. – Никаких угроз, всего лишь призыв к благоразумию. Да и не стоит трудиться, эти так называемые улики никто всерьез не примет. Потому что собирать улики и подвергать их анализу имеют право, конечно же, только члены следственной бригады. А вы кто? Верно, частное лицо! Может, вы потом осколки подмените? Так на них недолго оказаться и цианиду вместо витамина.

Но словесные излияния Минца не произвели должного впечатления на медбрата, укушенного Натальей, и субъект, как носорог, подбежал к Ирине и отпихнул ее в сторону. А затем стал с остервенением прыгать на осколках шприца.

– Прекратите безобразие! – попыталась остановить его Ирина. Но без толку – испуганный медбрат, раскрасневшись, прыгал и прыгал по полу, окончательно уничтожая улики.

– Ну, хватит, это уже перебор, – поморщился Минц. – Немедленно прекратить, я кому сказал!

Медбрат подчинился приказанию и, тяжело дыша, отошел в сторону. Наталья увидела, что на полу осталась лишь пара крошечных осколков, все остальное превратилось в пыль или было разбросано по палате.

– А теперь выйдите вон! – скомандовал подручным Минц. Врачиха вкупе со шкафообразными субъектами ретировались.

Ирина подошла к Наталье, осведомилась, как она себя чувствует.

– Но ты же в отпуске, в Испании! – удивилась та. На что Ирина ответила:

– Как видишь, уже нет! Мне сообщили о том, что Роман попал в аварию, и я первым же утренним рейсом вылетела в Москву.

Роман попал в аварию! Наталья вздрогнула. Господи, она считает себя жертвой, а ведь жертва – ее муж. И… и сын! Женщина перевела взгляд на адвоката Минца. Что тот сказал прошлой ночью? Назвал ее матерью погибшего ребенка?

– Рад вас видеть, коллега! – произнес Минц странным, угрожающим тоном. – Ты же, Ирочка, по моим сведениям, расслабляешься далеко на юге в компании жиголо, который младше тебя почти на двадцать лет!

– Ты ошибаешься, Генрих! Всего на двенадцать! – ответила в тон ему Ирина, бросая взор на чашку, стоявшую на прикроватном столике. – А твоя новая пассия – как ее зовут, Олеся? – кажется, младше тебя на тридцать восемь лет. Кстати, твоя супруга о ней знает?