Похищенный - Стил Даниэла

— Родная моя, мы скоро вернемся в Нью-Йорк, может быть, там ты его увидишь в другом свете. В Нью-Йорке ведь много молодых людей. На этом молодом человеке свет клином не сошелся.

В самом деле, нынешней весной расположения Мариэллы добивался Вандербильд-младщий, а ее мать всерьез рассчитывала на молодого красавца Астора^[1]. Впрочем, Мариэллу они совершенно не интересовали. И ей вовсе не хотелось ждать, пока Чарльз приедет в Нью-Йорк. Она была уверена, что он не захочет возвращаться. Не потому даже, что он терпеть не мог Нью-Йорк и вообще Соединенные Штаты и не выносит своего отца. Просто ему по сердцу та жизнь, которую он ведет последние пять лет. Париж — его город.

И Мариэлла решилась: они сбежали за три дня до ее предполагаемого отъезда, оставив ее родителям записку в отеле «Криллон». В этой записке Мариэлла упрашивала родителей ни о чем не беспокоиться и возвращаться домой и уверяла, что они с Чарльзом приедут в Нью-Йорк на Рождество. Отец Мариэллы не пожелал последовать этому совету, так как был уверен, что влюбленные вот-вот явятся с повинной. О решении дочери он сразу же сообщил американскому послу и попросил его навести справки, но послу удалось узнать только то, что молодые люди зарегистрировали брак в Ницце, а затем, по всей вероятности, пересекли итальянскую границу.

Мариэлла сознавала, что причиняет родителям горе, но в то же время она понимала, что рано или поздно они смогут утешиться. Конечно, в своих бесчисленных авантюрах Чарльз приобрел довольно сомнительную репутацию, зато финансовое положение его отца было непоколебимо. Так что Мариэлла надеялась, что в конце концов ее родители оценят хотя бы то существенное обстоятельство, что их дочери оказал внимание столь богатый наследник.

Чарльз и Мариэлла провели изумительный медовый месяц, путешествуя по Италии. Они побывали в Умбрии, Тоскане, Риме, Венеции, Флоренции и на озере Комо, затем очутились в Швейцарии и наконец в конце октября возвратились в Париж. В Париже выяснилось, что родители Мариэллы так и не вернулись в Нью-Йорк и по-прежнему жили в отеле «Криллон».

Мариэлла и представить себе не могла, что родители еще в Париже, и была несказанно удивлена, узнав, что они ее ждут. Со времени бегства Мариэллы прошло два месяца, но за это время сердца ее родителей не смягчились. Когда Мариэлла и Чарльз явились к ним в отель, держась за руки, счастливые, веселые, Чарльзу было приказано немедленно убраться, а также объявлено, что завтра начнется бракоразводный процесс.

— На вашем месте я бы не стала этого делать, — тихо сказала Мариэлла, и Чарльз улыбнулся твердости, с которой она произнесла эти слова. Такая робкая, застенчивая девушка и так твердо высказывает свое мнение! Чарльзу очень нравилось, что Мариэлла умеет быть решительной. Но ее отец буквально пришел в ярость и зарычал:

— Не смей указывать мне, что мне делать! А мать произнесла напыщенную речь о черной неблагодарности, об опасностях, которым Мариэлла подвергала себя, оставаясь с Чарльзом, о том, что родители желают ей только добра, о своих рухнувших надеждах. У Чарльза немедленно зазвенело в ушах, а Мариэлла стояла как скала, спокойно и твердо глядела на родителей. В восемнадцать лет она уже стала взрослой женщиной, которой Чарльз будет восхищаться всю оставшуюся жизнь.

— Папа, расторгнуть брак невозможно, — снова тихо сказала она. — У меня будет ребенок Чарльз изумленно воззрился на нее, и вдруг ему стало радостно на душе. По всей вероятности, Мариэлла сказала не правду, но она выбрала хороший способ заставить родителей отступить. Но едва она произнесла эти слова, как разверзлись хляби небесные: мать принялась орать еще громче, а отец уселся и стал ловить ртом воздух, старательно изображая сердечный приступ. Мать заявила, что Мариэлла убивает отца, потом старик поплелся прочь из комнаты, поддерживаемый заботливой супругой, а Чарльз предложил Мариэлле вернуться в дом на рю дю Бак, а к семейным разговорам вернуться позже. Они покинули отель и несколько кварталов прошли пешком. Было тепло, и Чарльз чувствовал себя совершенно счастливым. Он поминутно прижимал Мариэллу к себе и целовал.

— Это было великолепно придумано. Мне надо было самому догадаться.

— Это не придумано. — Мариэлла тоже была счастлива. — Это правда. — Она была довольна собой. Совсем еще недавно она была маленькой девочкой и вот скоро станет матерью. Он снова удивился:

— Ты это серьезно?