Голливудские жены - Коллинз Джеки

— Ерунда.

— Их было водой не разлить, пока его жена не узнала. Как говорят, Биби смоталась в Мексику сделать аборт.

— Не верю, — чопорно ответила Элейн. — Чистейший голливудский фольклор.

— Никакой не хреновый голливудский фольклор, а святая правда. Так что кончай лизать ее отвислую жопу.

— Она в прекрасной форме, Росс, — категорично заявила Элейн. — И жопа у Биби самая поджарая. Вот твоей не помешали бы занятия в гимнастическом зале. И лучше всего еще до нашего вечера.

— Никак не можешь сдержать ехидство?

— А ты никак не желаешь посмотреть в лицо фактам. Даже для своей пользы.

— Нельзя ли без хреновых нравоучений? — Он демонстративно ушел к себе в кабинет и примерился, не позвонить ли Карен.

Нет, раз Элейн дома, слишком рискованно.

В субботу утром он съездил на «Корнише»к «Нату и Элу», купил локсума, багелей и сливочный сыр, потом остановился возле телефонной будки, позвонил Карен. Отозвалась служба ответов. Не желая называть себя, он сострил: «Передайте мисс Ланкастер, что звонил мистер Элейн и хотел бы договориться с ней о часе приема».

Видимо, ей не передали, потому что наступил уже вечер воскресенья — и ни звука. Конечно, она могла позвонить, а трубку сняла Элейн. Или же она решила, что звонить в воскресные дни не слишком умно, а Карен, как ни взглянуть, очень умна.

Элейн на кухне сердилась, что приходится поджаривать два замороженных бифштекса. Лина по воскресеньям не приходила, хотя Элейн пыталась соблазнить ее двойной платой. Она терпеть не могла стряпни — это портило ногти. Ну, а грязную посуду она оставляла Лине, даже не загружая ее в посудомойку.

Росс забрел на кухню и начал выуживать редиски из салата.

— Кто еще приглашен завтра к Биби учиться калечить и убивать? — спросил он небрежно.

— Обучиться пользоваться «Мейсом» еще не значит калечить и убивать Это великолепное средство самозащиты.

— А как же! Бандит с пистолетом хватает тебя, а ты что? Открываешь сумочку, нащупываешь свой симпатичный баллончик и говоришь (голос его стал писклявым): «Ах, простите, сэр. Не будете ли вы так добры замереть на одну минуточку, пока я попрыскаю вас моим любимым» Мейсом «. Вы разрешите?»

Элейн невольно засмеялась.

— Надеюсь, мне не выпадет случая применить его, — сказала она.

— Лягни по яйцам и давай деру, — посоветовал Росс. — А об остальном забудь!

— Ты что — эксперт?

— Мужчина.

Она едва не сказала: «Я чуть было не поверила!» Но ей не хотелось язвить. Во всяком случае, пока он не восстал против расходов на вечер — а они все росли и росли. Она прищурилась на приятно шипящие бифштексы и спросила:

— Чесночную соль?

— Пожалуй, не стоит.

— Думаешь завтра потрахаться? — пошутила она.

Он ущипнул ее за левую грудь.

— Сегодня ночью, если мне повезет.

Не радуйся заранее, Элейн. Только не радуйся.

Голос Джины Джермейн в трубке был грудным и призывным.

— Я не думала, что, пробуясь для твоего фильма, положу конец чудесным отношениям, — промурлыкала она.

Нийл глубоко вздохнул. Он устроил ей возможность пробы.

Она ведь этого хотела? А теперь она хочет, чтобы он, кроме того, продолжал с ней спать?

— Джина, милая, — сказал он сухо, — я пытаюсь наладить съемки фильма. У меня не хватает времени сходить в уборную, не говоря уже обо всем прочем.

— Одна работа и никаких развлечений. Я так скучаю без тебя, Нийл.

Черт! Хватает же наглости у этой стервы-шантажистки.

— Мы же увидимся в среду, верно? Ты же намерена приехать на пробу, о которой так хлопотала?

Голос оскорбленной актрисы:

— Естественно, Нийл, пусик. И я буду очень хороша. Ты придешь в восторг!

— Ну, так до среды.

— Погоди! — резко приказала она.

Он вздохнул.

— В чем дело?

— Приезжай сегодня попозже, — ласково взмолилась она, меняя тактику. — Мне нужно обсудить этот эпизод. И я нуждаюсь в твоей помощи.

Просто поверить невозможно!

— Джина, — ответил он резко. — По-моему, ты не слышишь, что я говорю. Я очень занят и…

— Мы бы могли посмотреть наш видик, — прожурчала она. — Как это тебе? Или ты предпочтешь, чтобы я прислала копию тебе домой? Не сомневаюсь, что Монтане ты в записи очень понравишься. У тебя такой мужественный, такой красивый вид…

Ну и стерва же!

— Хорошо, приеду, — буркнул он.

— Я надену что-нибудь очень сексуальное. Пока.

Он сидел, уставившись в стену напротив стола. Смотрел на нее и ничего не видел. Какое было присловие в старых фильмах Лореля и Харди? В хорошенькую лужу ты нас посадил, Олли. В хорошенькую лужу!