Северное сияние - Робертс Нора

Мег не звонила ему, и делала это сознательно. Это было жестоко с ее стороны, она признавала. Он ведь будет волноваться. В нем это есть — тревога за женщину, она это видела. Теперь он обидится, разозлится — и это тоже она делала осознанно.

Этот мужчина ее напугал.

Уж больно выразительный у него был взгляд, когда он смотрел, как она садится в самолет. И она слишком остро среагировала на этот взгляд, аж внутри все зашлось.

Она не стремилась к такой глубине чувств и такому контакту. Нельзя разве ограничиться тем, что получать удовольствие от простого, незамысловатого секса, ничего к нему не примешивая? Одно дело верность — ее она ждала от других и готова была соблюдать сама, пока кровь горяча. Она не Чарлин, кувыркаться без разбору не станет. Но и не из тех, кто готов долго делить с мужчиной дом и очаг.

А он как раз такой, она это уже поняла. Причем в первый же раз, как заглянула в эти печальные, раненые глаза. Зачем связываться с мужчиной, который ждет не только секса?

У нее и так жизнь вон как усложнилась, а тут еще подлаживайся под кого-то. Да еще под мужчину — боже упаси!

Она умно поступила, что взяла подработку, тем более что привыкла быть при деньгах. А еще умнее — что на пару дней уехала из города и от него. Как раз приведет мысли в порядок.

Ей предстояло одно дело, для которого внутреннее спокойствие было крайне необходимо.

С Нейтом она об этом не говорила, зато говорила с Кобеном.

Тело уже доставили с гор, сейчас оно лежало в морге в Анкоридже.

И она ехала опознать отца.

Одна. Еще одно осознанное решение. Сколько себя помнила, она всегда сама отвечала за свою жизнь, сама принимала решения, сама разбиралась со своими проблемами.

И ничего менять не собиралась.

Если в морге лежит ее отец — а в глубине души Мег в этом не сомневалась, — то это будет ее ответственность, ее горе и, как ни странно, ее утешение.

Она ни с кем не будет это делить, даже с Джекобом. Единственным, кого она любит беззаветно.

Сейчас ей предстояла скорее формальность. Кобен уже все проверил и в своей бесстрастно-вежливой манере ей изложил. У Патрика ведь были приводы, и его отпечатки хранились в базе данных. Официально его личность уже установлена.

Но как ближайшая родственница, она имела право его увидеть, опознать, подписать бумаги, дать показания.

Она расплатилась с таксистом. И собралась с духом.

Кобен уже ждал.

— Мисс Гэллоуэй.

— Сержант. — Она протянула руку, ладонь у него была холодная и сухая.

— Я понимаю, как это трудно, и благодарю вас за то, что приехали.

— Что я должна делать?

— Подпишете кое-какие бумаги. Мы постараемся побыстрее провести процедуру.

Он провел ее в кабинет. Она подписала то, что ей дали, и прицепила на грудь значок посетителя.

Она шла за ним по широкому белому коридору и старалась не обращать внимания на пробивающиеся из-за дверей запахи.

Они вошли в небольшую комнату, где стояли два стула и телевизор. Окно было плотно закрыто белыми жалюзи. Мег набрала воздуха и прошла к окну.

— Мисс Гэллоуэй, — Кобен тронул ее за плечо, — на монитор смотрите, пожалуйста.

— На монитор? — Она смутилась, повернулась и уставилась на пустой серый экран. — На телевизор? Вы будете показывать мне его по телевизору? Вам не кажется, что это какое-то извращение? Лучше бы тело показали.

— Таков порядок. Так будет лучше. Скажите, когда будете готовы.

Во рту у нее пересохло, словно горячего песка наелась. Мег боялась его проглотить, боялась, что он полезет назад и она ничего не успеет сделать.

— Я готова.

Он снял со стены телефонную трубку и что-то сказал. Потом взял пульт, навел на экран и щелкнул.

На экране были только плечи и голова. «Даже глаза не закрыли!» — мелькнула испуганная мысль. Разве не должны были? Сейчас они смотрели на нее, эти льдисто-синие глаза, которые она так хорошо знала, только они были словно пеленой подернуты. Волосы, усы, борода — все иссиня-черного цвета, как и осталось у нее в памяти.

Теперь голова его не была посеребрена льдом, как на первых снимках. И лицо под слоем льда не блестело, как глазированное. В оцепенении Мег подумала: «Он еще заморожен? А внутри? Сколько времени надо, чтобы сердце, печень, почки оттаяли после стольких лет заморозки?»

Какое это имеет значение?

Голова у нее закружилась, руки задрожали.

— Мисс Гэллоуэй, вам знаком этот человек?

— Да. — Ответ отразился эхом — не то от стен комнаты, не то у нее в голове. Голос словно звучал бесконечно, уходил вдаль, постепенно затухая. — Это Патрик Гэллоуэй. Мой отец.