Радуга - Стоун Кэтрин

«Как настоящая принцесса», — смущенно подумал Ален, наблюдая за грациозной Кэтрин. Она держалась с королевским достоинством, статная и гордая, в длинном бледно-голубом шелковом платье; вьющиеся блестящие локоны ее жгуче-черных густых волос были безупречно уложены на затылке. Законная принцесса острова Радуги, разумеется, не носила драгоценной короны — только потрясающие сапфиры на шее и в ушах.

Ален и Натали терпеливо дожидались своей очереди познакомиться с виртуозной пианисткой. Но когда хозяйка приема, баронесса, заметила их, на ее лице появилось выражение столь неподдельной радости, что, следуя ее зовущему взгляду, брат с сестрой подошли к гостям, окружавшим Кэтрин, и тут же были представлены.

Кэтрин с нескрываемым интересом смотрела на Алена и Натали и думала: «Какая потрясающая пара!»

Он — высокий, смуглый и красивый, чрезвычайно элегантный в черном атласном смокинге, и она — с золотисто-каштановыми волосами, воплощенная грация и красота в облегающем платье из шифона.

— Позвольте представить вам принцессу Натали, — сказала счастливая баронесса.

— Здравствуйте, — тепло улыбнулась Кэтрин, глядя в замечательные карие глаза.

— И принца Алена, — добавила баронесса.

— О-о… — Кэтрин была удивлена. Имя Натали само по себе не вызвало никаких ассоциаций, но в сочетании с именем «Ален» оно, несомненно, пробудило воспоминания. — С острова Радуги?

— Да, — спокойно ответил Ален, хотя сердце его тревожно забилось, как только он увидел неожиданную грусть в прекрасных сапфировых глазах.

То была истинная грусть, а не чувство ущемленного собственника. Было совершенно ясно: остров, бесспорно, что-то значит для Кэтрин Тейлор; что-то, что Ален должен узнать; что-то, что, быть может, не следовало слышать Натали. И до тех пор пока Ален не выяснит, он останется в Вене.

Ален, Натали и Кэтрин немного поговорили о концерте, о Вене, обсудили бесценные гобелены, которыми были украшены стены салона. Наконец, зная, что еще немало гостей терпеливо дожидаются возможности познакомиться со знаменитой пианисткой, Ален спросил, не согласится ли она поужинать с ним завтра вечером.

Ни минуты не сомневаясь, Кэтрин приняла приглашение. Она сразу поняла, что Ален почувствовал ее оживление при упоминании об Иле и что это его обеспокоило, поэтому решила рассказать принцу о Марион и Артуре. И еще она поняла, что сделать это надо в спокойной обстановке, а не среди гостей. На следующий день Кэтрин давала концерт днем, поэтому договорились, что Ален заедет за ней в отель в восемь.

И лишь гораздо позже, в тишине гостиничного номера, у Кэт появилась возможность поразмыслить над тем, что ей предстоит ужин наедине с красивым принцем. За прошедшие полгода она объездила с концертами все уголки Северной Америки и благодаря огромному успеху приглашалась на коктейли и обеды с очень богатыми и очень знаменитыми людьми и стала большим специалистом по части очаровательных изящных улыбок.

Но значило ли это, что Кэтрин превратилась в искушенную лицемерную женщину, ту, какой намеревалась стать, когда впервые смотрела на сияющий ночной Манхэттен? Да, возможно, она и стала такой, по крайней мере внешне. Теперь Кэтрин была довольно смелой: она перестала бояться новых городов и знакомств с новыми людьми — даже самыми красивыми из принцев. Щеки ее более не вспыхивали розовыми пятнами от неожиданного смущения, и откровенная невинность давно исчезла из огромных синих глаз, так что не было больше необходимости скрывать их под волнистой челкой прекрасных черных волос, которые Кэтрин теперь укладывала блестящими локонами на затылке. Но сама Кэтрин, разумеется, знала правду: внешность и поведение на публике создавали лишь иллюзию искушенности.

По-настоящему искушенная женщина не станет любить человека, который не любит ее, не так ли? Нет, совершенно не так. Кэтрин подошла к окну и распустила изящный пучок, позволив волосам каскадом обрушиться на плечи и развеваться от дуновения ночного ветерка; как будто Кэтрин плыла на яхте или гуляла часами после концерта, пытаясь остудить душевные раны, всякий раз открывавшиеся под действием чарующей музыки.

Кэтрин знала, что в действительности не так уж опытна в лицедействе, но все-таки теперь она умела скрывать свою застенчивость и страх под маской изысканного спокойствия и могла невозмутимо поужинать с красавцем принцем. Кэтрин нужно было еще раз встретиться с Аленом и объяснить ему, что она знала Марион и Артура Стерлинг, поэтому она с нетерпением дожидалась этого вечера. И еще по одной, изумлявшей ее причине. Ужин с Аленом неожиданно затмил все долгие одинокие прогулки, ставшие теперь просто необходимыми для Кэтрин после эмоционально изматывающих концертов.