Голубая ива - Смит Дебора

Он уже ждал подходящего момента, чтобы выскользнуть в коридор никем не замеченным и подняться наверх в свои покои. Там, с балкона спальни, можно было бы спокойно смотреть на озеро.

Гости останавливали его никчемными разговорами; обычно Кассандра с неисчерпаемой энергией поддерживала все вечеринки и подобные события, связанные с бизнесом семьи, но она как назло куда-то исчезла с доктором Сайксом! Артемас чуть заметно улыбнулся: ему был симпатичен этот грубоватый ветеринар, который, находясь в неизменно веселом расположении духа, мог удовлетворить претензии любого и каждого, а в особенности Касс.

Артемас был уже почти у цели, как вдруг в одной из огромных стеклянных дверей показался Майкл и широкими шагами направился прямо к нему. Напряженное лицо брата заставило Артемаса остановиться.

— Пришла Лили, — тихо прошептал Майкл. — По-видимому, что-то произошло.

Лили стояла у каменных ступеней террасы, вовлеченная, очевидно, в горячий спор с Джеймсом. Охранник держал ее за руку, гости с любопытством взирали сверху. Артемас встретил ее взгляд, полный решимости и тревоги, быстро, почти незаметно кивнул охраннику. Тот немедленно отпустил ее и отошел.

— Мне надо срочно поговорить с Элизабет, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

— Какого черта ты здесь? — вмешался Джеймс. — Ворваться к нам в разгар вечеринки и устроить здесь смехотворную сцену.

— Джеймс. — Артемас обратился к брату ласково, но тем не менее в голосе его чувствовалось строгое предупреждение. Джеймс повернулся к нему, до боли сжав ручку трости. — Ради Бога, не мешай. Мы и сами разберемся.

— Я дал слово не тешить свой характер, ты тоже. По-видимому, ты уже нарушил наше соглашение.

Лили нетерпеливо хмыкнула.

— Позовите, пожалуйста, Элизабет.

Артемас нахмурился:

— Что случилось?

— Пусть это останется между мной и Элизабет. Она, если захочет, расскажет тебе позже.

— Если это так уж необходимо, встречайся с ней в моем присутствии.

— Нет.

Злость и расстройство послышались в его голосе.

— Ты ставишь меня в неловкое положение. Жаловаться на нашу сестру сейчас не время и не место.

Она посмотрела на него так, словно он предал ее. В глазах ее мерцал голубой лед.

— Не беспокойся о своем чертовом вечере, — язвительно заявила она. — Я не омрачу его, но не уйду, пока не поговорю с Элизабет. Наедине.

К ней наклонился Джеймс:

— Ты все время врываешься в нашу семью независимо от того, стоишь ли ты перед нами или находишься в тысячах милях отсюда, но мы не позволим выставлять себя на посмешище перед другими.

— Не обольщайся. Если хочешь увидеть, как я буду драться, что ж, можешь сказать своему лизоблюду-охраннику, что это один из местных обычаев.

Артемас жестом прервал ее, ощутив себя в западне, упав духом из-за ее непонятного поведения:

— Расскажи мне, или, ей-богу, я сам спущу тебя с холма.

Его слова произвели на нее ошеломляющее действие, но она не отступала:

— Хорошо, я уйду, но буду появляться здесь до тех пор, пока не добьюсь своего.

— Ага, значит, и впрямь у тебя есть план! — злорадно заявил Джеймс.

Артемас с ледяным спокойствием бросил:

— Сейчас же замолчи! Мне стыдно за тебя.

Джеймс опешил, как от увесистой затрещины. Никогда еще Артемас не говорил с ним подобным образом. Лицо его побелело, он еле слышно произнес:

— Видишь, до чего она нас довела?

Артемас и без него прекрасно видел: все, что он любил, холил, лелеял, рушилось! Это читалось в уязвленных глазах Лили, проявлялось в неуважении Джеймса и в возникновении чувства внутреннего отвращения к нетерпеливой толпе сплетников, наблюдающих с террасы. Он взял Лили под руку.

— Давай пройдемся.

— И не подумаю!

Он остановился, сжал руку и почувствовал ее напрягшиеся мускулы. Еще секунда — и первый грандиозный скандал займет свое место в тридцатилетней истории Голубой Ивы.

Элизабет, Элис и Майкл уже спешили к ним по ступеням.

— Прекратите! Пожалуйста, прекратите! — умоляла Элизабет. — Что случилось?

— Нам надо поговорить, — быстро ответила Лили. — Это личное.

— Нам с тобой? — Элизабет выглядела изумленной и испуганной.

Лили пыталась высвободиться из рук Артемаса, игнорируя ехидную ухмылку Джеймса:

— Пожалуйста!

— Но… я тебе ничего не сделала.

— Речь не о тебе, а о твоих детях.

Элизабет от удивления раскрыла рот:

— С детьми все нормально. Няня повела их наверх.