Голубая ива - Смит Дебора

— Ты замечательная!

— Никто прежде не говорил мне это, — ответила она. — До тебя меня просто дурачили.

Она задумчиво отвернулась. Ей, конечно же, не раз хотелось поговорить с кем-нибудь, заботиться о ком-нибудь, и пусть кто-нибудь заботится о ней.

— О чем печалишься, Лили Маккензи?

— Ни о чем.

Он спросил так обеспокоенно и ласково, что она повернулась. На воротнике его рубашки сказочно мерцал светлячок.

— Поживи пока, — сказала она. — Она осторожно взяла светлячка и нежно дунула на него. — Когда я была маленькой, я ловила их и держала в банке. Иногда выпускала в своей комнате.

— Я тоже так делал. А еще любил белок, ящериц и енотов.

— Надо же, и я.

Они замолчали. Похоже, общих тем для разговора больше не было. Странно, как это она так быстро приняла его общество?

Он, по-видимому, не знал, что делать со своими красивыми, огромными руками. То держал их на коленях, то теребил галстук.

Лили взяла его руку.

— Я заставлю тебя успокоиться, — протянула она. — Ты всегда такой суетливый?

Он смущенно опустил плечи.

— Никогда.

Он посмотрел на ее красивые руки. Она откинулась на спинку сиденья и посмотрела на звезды над головой. Он устроился рядом. Спокойствие, вот что это было. Первый и такой долгожданный момент абсолютного покоя. Ей хотелось сохранить его, продлить, понять, существует что-нибудь еще в жизни, кроме разочарования.

— Я мог бы стать полезным. Мне нравится быть полезным.

Лили почувствовала осторожное, горячее пожатие его руки. Она закрыла глаза, сосредоточившись на этом.

— Мне тоже, — прошептала она.

* * *

Лили очнулась от прикосновения руки Маленькой Сис, откинувшей со лба ее волосы. Она все еще сидела на диване в кабинете Ричарда.

— Ты плакала, — сказала Маленькая Сис, встав на колени у дивана. — Теперь давай поднимемся наверх. Я прилягу с тобой, пока ты не заснешь.

Лили взяла ее руку и крепко сжала. Ноющая боль в груди возвратилась. Она подтянула к себе колени и прерывисто всхлипнула.

— Я хочу Стивена, — стонала она. — Хочу Ричарда.

— О, милая, — приглушенно пропела Маленькая Сис, обнимая ее. — Тебе не всегда будет так горько. Пройдет немного времени, ты, конечно, будешь скучать по ним, но это всего лишь первая часть твоей истории.

— Надо узнать, что произошло. — Лили тяжело вздохнула. Она уронила голову на колени и посмотрела на Маленькую Сис. — А что, если Ричард, о Боже, что, если…

— Этот вопрос ты с ходу не разрешишь. А если ты не побеспокоишься о себе, то будешь слишком сумасбродной и дурной, чтобы когда-нибудь ответить на него. — Маленькая Сис прижалась к ней ближе и начала баюкать как маленькую.

— Я должна как-то доказать Артемасу и всей его семье, что это не могло случиться из-за Ричарда.

— Ты можешь только привести факты и надеяться на лучшее. Вряд ли Коулбруки ненавидят тебя за веру в своего мужа. Артемас прекрасно это понимает.

— Ничего подобного, он ненавидит меня.

— Он слишком подавлен горем, чтобы еще и ненавидеть.

Лили ничего не ответила. Погрузившись в раздумья, она раскачивалась вместе с Маленькой Сис и наконец пришла к определенному решению: «Надо поговорить с ними, довести до их сведения».

Что сказал Артемас остальным после встречи с ней, для нее это значения не имело.

«Если ты не доверишься мне, я не смогу защитить тебя».

Глава 17

Виски — прекрасный собеседник вечером. Не задает никаких вопросов, не выставляет никаких требований, да к тому же притупляет боль и отчаяние. Артемас наклонил полупустую бутылку над стаканом с кусочками льда. Где то полное безразличие, которого он желал? Вновь водрузив бутылку на столик у кресла точным, отработанным движением, он, проклиная все на свете, ощутил бесполезность алкоголя.

Мужчина откинулся на спинку кресла и уставился на люстру. Криво ухмыльнулся, представив себя со стороны: кто-то совершенно незнакомый развалился сейчас в большом кресле посреди комнаты, освещенной единственной настольной лампой и неясным отблеском реклам сквозь незашторенные окна роскошного номера отеля.

Незнакомец не замечал небрежно брошенного на пол пиджака, дорогого черного костюма, помятой льняной рубашки, висящего на ручке кресла галстука, сигаретного пепла на брюках. Опустошенный и равнодушный, он даже не скинул ботинки.

Похоже, его собственный внешний вид его совсем не трогал.

Прижимая к себе распухший портфель, он вытянул одну ногу. Открыв щелчком кейс, Артемас достал пачку досье, собранных Тамберлайном и Ламье.