Зависть - Браун Сандра

— Они все еще болят? — спросила она.

— Иногда.

Марис наклонилась ниже и поцеловала страшный шрам Паркер погладил ее по щеке, но она перехватила его руку, поднесла к губам и поцеловала ладонь.

— Ну а теперь, когда ты наконец удовлетворила свое любопытство, как насчет того, чтобы перепихнуться разок перед завтраком? — спросил он.

Марис невольно вскинула голову:

— Что-о?!..

— Разве я непонятно сказал?

Марис была потрясена так, как если бы он ее ударил. Медленно выпрямившись, она подняла с пола ночную рубашку и сделала попытку прикрыться ею.

— Ч-что случилось?

— Ничего, просто утренний стояк замучил. Необходимо безотлагательно им заняться. Обычно в таких случаях я пользуюсь услугами Мамаши Правой, но коль поблизости оказалась подходящая дырка…

Марис только головой покачала. Не грубость шокировала ее, а нечто другое. Паркер не шутил. Он даже не подмигнул ей, давая понять, что это просто предложение — быть может, не слишком удачное — заняться любовью. Нет, он сказал грубость намеренно, расчетливо, желая причинить ей боль.

— Почему ты так себя ведешь, Паркер? — спросила Марис.

— Потому что я так устроен.

— Не правда, ты совсем не такой. Ты…

Паркер небрежно пожал плечами.

— Ладно, не бери в голову… — Развернув кресло, он покатил его к шифоньеру в углу. — У меня тут кое-что для тебя есть…

— Паркер!.. — в отчаянии вскричала Марис. Он остановился, обернулся.

— Ну что?..

— Почему ты так разговариваешь со мной? Я не понимаю!.. Что-нибудь случилось? Может быть, я чем-то обидела тебя вчера?

— Так ты не понимаешь?.. Не помнишь? Ладно, постараюсь объяснить. В промежутке между вчерашним вечером и сегодняшним утром ты испытала чуть не вдвое больше оргазмов, чем я… Правда, после пятого или шестого раза я перестал считать. Конечно, когда имеешь дело с женщинами, не сразу разберешься, где кончается один оргазм и начинается другой. Трудно даже сказать, настоящие они или нет… Но даже если ты имитируешь оргазм, дорогая, ты делаешь это очень убедительно!

С этими словами Паркер открыл дверцу шифоньера и вынул из внутреннего ящика картонную коробку. Развернувшись лицом к Марис, он окинул ее откровенно враждебным взглядом.

— Ничего не могу сказать, миссис Мадерли-Рид, ваша щелка пришлась мне как раз по размеру — она у вас тугая, как мышиная норка, и мокренькая, как рот. Не понимаю, почему ваш муж решил оставить такое сокровище и поискать счастья на стороне…

Из глаз Марис потекли слезы унижения и обиды. Резким движением руки она попыталась смахнуть их со щек, поспешно натянула ночную рубашку и накинула халат.

— Я не знаю, что с тобой случилось, — проговорила она прерывисто, — но мне… я не хочу тебя слушать. Хотя бы потому, что в умении говорить гадости с тобой трудно тягаться!

— А у меня сложилось прямо противоположное впечатление. По-моему, у тебя довольно большой словарный запас. Быть может, он не такой выразительный, как у меня, но я уверен — если ты как следует напряжешь память, то обязательно вспомнишь что-нибудь подходящее к случаю. Даже если это случится в самолете на обратном пути в Нью-Йорк, ты можешь послать мне последнее проклятье телеграммой. Ведь теперь ты уедешь, я угадал?

Не удостоив его ответом, Марис направилась к двери.

— Подожди! — окликнул ее Паркер и, подкатившись к ней, протянул коробку, которая лежала у него на коленях.

— Что это?

— «Зависть». Последний, окончательный вариант. Здесь все.

Марис так растерялась, что взяла коробку в руки и озадаченно посмотрела на нее.

— Значит, ты закончил «Зависть»? Когда?!

— Очень давно. Все это время она была готова и лежала здесь. То, что ты читала, это… мои старые черновики.

Марис открыла рот, но слов не было. Да и что она могла сказать?

Паркер наблюдал за ней, не скрывая своего удовольствия.

— Я никогда не посылаю издателю незаконченных рукописей. Никто, даже мой агент, не может увидеть книгу, пока она не закончена. Я никогда бы не послал тебе пролог, если бы за ним не стояла готовая рукопись.

— Но почему, Паркер?.. — выдавила она наконец. — Почему?!

Паркер сделал вид, что понял ее буквально:

— Возможно, это просто привычка. Я так работаю.

У Марис появилось ощущение, что пол под ее ногами начинает прогибаться и вот-вот провалится совсем, но сдаваться без борьбы она не собиралась.

— Значит, ты так работаешь? Это у тебя привычка такая?! — повторила она, повышая голос чуть не до крика. — Какого черта, Паркер?! Или, может быть, ты даже не Паркер, а Джон или Патрик? Сколько у тебя имен, Паркер? Зачем тебе понадобилась эта идиотская игра? Или тебе просто нравится лгать мне, водить меня за нос?