Американская звезда - Коллинз Джеки

жалкий. И она опять поклялась, что будет заботиться о нем и поможет ему стать человеком, способным заработать себе на жизнь честным трудом. Он был ее братом, и она любила его.

Вернувшись в Лос-Анджелес, она поместила его в частную клинику, где его стали лечить от дурных привычек. Синдра часто его навещала.

Через три недели после возвращения в Лос-Анджелес они с Мариком поженились. Церемония, пышная и торжественная, совершилась в Беверли-Хиллз.

О Рисе Уэбстере она забыла. Для нее он давно уже не существовал.

80

– Она хочет пять миллионов долларов в швейцарском банке, и это помимо того, что она получает по соглашению о разводе.

– Черт! – воскликнул Ник.

– Да, знаю, – согласился Керк. – Очевидно, это цена молчания – оно того стоит, или ты будешь рисковать?

– Не знаю, – ответил Ник, шагая по комнате. – Скажи, что ты думаешь обо всем этом?

– Ты знаменитость. Ты еще сделаешь много фильмов. В конце концов, пять миллионов не так уж много должны для тебя значить. Мой совет – уплатить.

– Иисусе! Она и так возьмет у меня половину денег за развод, да еще сверх того пять миллионов баксов! Как можно быть такой жадной?

– Я встречал кое-кого похуже. В Голливуде часто так поступают. Когда муж знаменит, а жена нет, между ними всегда возникают трения. Обычно девушка приезжает в Голливуд, чтобы стать актрисой. Вместо этого она выходит замуж за знаменитого актера и компенсирует свое положение жены его славой. Ну а когда у нее отнимают его славу, она хочет отомстить – и месть обычно выражается в финансовых требованиях.

– А как с Лиссой? – спросил Ник. – Смогу я с ней проводить столько времени, сколько захочу? Я не желаю спрашивать разрешения, чтобы видеться с ней. Я не желаю быть приходящим отцом, отцом на уик-энды. И я хочу, чтобы она могла иногда жить у меня, когда я не работаю.

– Если ты согласишься на финансовые условия, я думаю, мы сможем и это обговорить.

– А хватит у меня денег?

– Я говорил с твоим бухгалтером. В настоящее время все вложено в акции, но он может кое-что предпринять. Ты, черт Возьми, процветаешь.

– Ладно, если столько стоит моя свобода, я ее покупаю.

– Хорошо, я подготовлю бумаги.

– И главное, Керк, поскорее.

Как только Керк ушел, он позвонил Карлайл.

– Мне скучно, – сказал он.

– Скверный мальчишка, да ведь мы только недавно расстались. И в трейлере мы занимались сегодня этим три раза, чего тебе еще?

– Приезжай и привези подругу. Она сделала вид, что оскорбилась:

– Ну знаешь, я ведь не шлюха какая-нибудь!

– Да в чем дело, Карлайл? Ты что, стареешь?

Но для любой актрисы подобное подозрение – как смертный приговор.

– Сейчас приеду. А кого тебе хочется?

– Помнишь ту индонезийку? Она еще в пределах досягаемости?

– Нет, она в Нью-Йорке. Но здесь есть одна девушка, она была вчера на съемках – экстра-класс. Тело знатное. Сейчас узнаю, нельзя ли ее подцепить.

Через час она прибыла вместе с Хани, семнадцатилетней нимфеткой. У Хани были огромные глаза, сладострастный рот и бесподобное тело. А кроме того, она была его поклонницей.

– Я просто глазам своим не верю, – сказала она, – неужели я в доме Ника Эйнджела, – и она с почтением оглянулась вокруг.

Он уже осушил полбутылки виски, но все же ухитрился успешно заняться и с той, и с другой. Хани была на все готова, такой услужливой он еще не встречал. Она исполняла любое его желание.

В конце концов, Карлайл возревновала. Она поняла, что Хани ему очень пришлась по вкусу, и ей это не понравилось.

– Не забудь, что ты обещал, – прошептала она, когда они с Хани уходили.

– А что я обещал? – промямлил он, искоса взглянув на нее.

– А то, что после твоего развода мы с тобой будем вместе. Он, конечно, был пьян, но соображал еще неплохо:

– Но этого я тебе никогда не обещал!

– Нет, обещал!

– Да нет же, не было этого!

Наконец они ушли. Он с трудом добрался до кровати и два часа поспал перед съемкой.

Так прошла неделя. Вечером в пятницу он не пил ни капли: в субботу встреча с Лиссой, и надо быть трезвым.

Он заехал за ней рано утром.

– А сегодня мы куда поедем, папочка? – спросила она.

– А куда хочешь, родная.

Сначала они поехали в магазин игрушек. Потом был ленч. Но, несмотря на зоркость телохранителей, положение стало невыносимым. Куда бы он ни пошел, где бы ни появился, его останавливали, просили автограф, хотели в подарок его карточку и все объяснялись в любви. Он не мог быть только с Лиссой. Ничего для себя. Все на виду.