Американская звезда - Коллинз Джеки

Лорен откусила бутерброд:

– А где сегодня Дон?

«Вот проклятье! Опять она сказала, что не надо. И почему она не могла промолчать насчет Дон?» Он пожал плечами:

– Да кто ее знает? Я с ней вижусь, когда есть желание. Ей хотелось узнать о нем побольше, но она не осмелилась расспрашивать.

Он тоже хотел побольше узнать о ней, но решил, что не надо торопить события.

И они ели молча.

– Думаю, этот день рождения оказался очень даже здо-ровским, – сказал он наконец.

Она удивлялась, почему ей так легко и просто с ним.

– Да? – переспросила она.

– Да. Знаешь, быть так с тобой и получить роль в пьесе, это делает сегодняшний день особенным.

– Но это, если Деннис не выздоровеет и не станет опять играть, – напомнила она.

– Верно, – согласился он небрежно, притворяясь, что вообще-то ему наплевать, хотя теперь он был пойман и это имело огромное значение. – Знаешь, это мой первый день рождения после смерти матери. Она никогда не пекла мне пирогов, и не было никакой деньрожденной ерунды – она слишком много работала. Но иногда она совала мне десятку.

– А когда она умерла? – тихо спросила Лорен.

– Несколько месяцев назад. И поэтому мы сюда приехали. Оказалось, что отец семнадцать лет назад женился на Арете Мэй, а потом удрал из города. Он не разводился и поэтому не был женат на моей матери законным образом. Она об этом не знала. Да никто не знал. А когда она умерла, моя тетка нас выгнала. И мы приехали сюда. Мы живем в трейлерном парке.

– И как это, жить там?

– Поверь, об этом лучше не знать. У меня есть сводная сестра, которая со мной не разговаривает, и пара сводных братьев – Харлан и Льюк, с ними порядок. Я живу с ними в одном вагончике. А здесь я торчу, пока не накоплю денег, и тогда отчалю.

– А куда ты уедешь? – спросила она, и ее глаза расширились.

– Не знаю. Может быть, в Нью-Йорк. – Он замолчал и усмехнулся: – Не хочешь вместе?

– Моим родителям это бы очень не понравилось. Он внезапно посерьезнел:

– А им и знать не надо. Мы просто смоемся… Ты только подумай о такой возможности.

Почему у нее кружится голова?

– Ты просто сумасшедший, Ник. Ведь я даже не знаю, что ты за человек.

И он взглянул на нее очень серьезно и торжественно сказал:

– Скоро узнаешь. Это я обещаю.

14

– Э… на Рождество будет пьеса, – пробормотал Ник, не слишком уверенный в том, что стоит об этом упоминать.

Примо развалился на неубранной постели и чесал пивное брюхо.

– Что? – спросил он, на минуту отрывая глаза от телесериала «В своей семье».

– Я говорю, что будет школьный спектакль, – повторил Ник. – И… э… один из актеров заболел свинкой, и мне дали поэтому главную роль. – Он с минуту колебался. – Я, вот… я подумал, может быть, ты захочешь пойти.

– Я тоже хочу пойти, – заныл Харлан. – И я, и Льюк.

– Нет, ты не пойдешь, – сказала Арета Мэй, занятая стряпней.

– Пойдут, – сказал Ник. – Я им займу места.

– Хочу пойти. И хочу взять Льюка, – затянул Харлан.

– Нет, – резко ответила Арета Мэй.

– Почему нет? – спросил Ник.

– Потому что мы с этими людьми не знаемся. И не собираемся сидеть в театре и глядеть, как ты будешь дурака валять.

– Но я не валяю дурака, – запротестовал Ник. – Я хорошо играю.

– Хорошо? – Арета Мэй подняла брови и криво усмехнулась. – Из тебя все равно никакого толку не выйдет, парень.

И чего это она взъерошилась? Ведь он дает ей деньги каждую неделю, больше чем Синдра и вообще кто-либо из семьи. Почему она не придирается к Примо? Ведь этот оковалок даже и не пытался найти работу.

– Я уезжаю в город, – сказал он, будто это было кому-нибудь интересно. Вышел из трейлера и сел на велосипед. Дорога длинная. Господи, как морозит! И зачем он едет, ведь сегодня воскресенье и в городе нечего делать. Все горожане с утра ушли в церковь. Потом вернутся домой и весь день просидят в четырех стенах. Аптека закрыта. Заправочная станция тоже. И кино. Что он будет делать? Прокатится что есть духу по Главной улице? Очень интересно!

И он решил, что, может быть, стоит навестить Дон, они уже порядком не виделись, и ему определенно хотелось. Во время репетиций он почти ни с кем не виделся, кроме Лорен. А к ней никак не найти подхода.

Ах, Лорен… Он не мог понять ее. Нынче она твой лучший друг, а назавтра такая неприступная и очень деловая, как будто пьеса – самое главное в жизни. Они встречались на репетициях и прогоняли свои роли. И как только репетиция заканчивалась, она уходила, потому что в машине ее всегда ждал Сток, чтобы отвезти домой.