Возраст любви - Стил Даниэла

— О'кей, мадам, хватит на сегодня о высоких материях. Что у нас на ужин? Я умею пользоваться электромясорубкой, грилем и кофеваркой, так что располагайте мной, как вам будет угодно. Или вы предпочли бы, чтобы я тихонечко напивался в уголке и не путался под ногами?

С ним было так хорошо и легко, что Аманда не выдержала и рассмеялась.

— Я предпочла бы, чтобы ты сел и отдохнул, — сказала она. — Все уже почти готово.

С этими словами она налила ему бокал вина и включила духовку. Через полчаса у них уже был готов отличный ужин, состоящий из салата, бифштексов и печеного картофеля. Чтобы не ходить лишний раз на кухню, они решили устроиться тут же, за кухонным столом, и незаметно для себя проговорили почти два часа подряд. Потом Аманда пригласила Джека в гостиную, чтобы показать семейные фотографии, и Джек вынужден был признать, что Аманда с Мэттом были очень красивой и представительной парой. Правда, перед объективом мистер Кингстон держался неестественно прямо, словно штык проглотил, зато Аманда была просто очаровательна. Впрочем, чего же еще было ожидать от кинозвезды?

— И ты, и твои девочки — просто красавицы, — заметил он, и Аманда кивнула.

— Твои дети тоже удались на славу, — ответила она комплиментом на комплимент, и Джек рассмеялся.

— Здесь, в Лос‑Анджелесе, просто не бывает некрасивых людей. У меня сложилось впечатление, что мэрия ведет специальную селекционную работу и выселяет всех, кто не соответствует стандарту, в другие города или в другие штаты. А может, их под покровом темноты нелегально вывозят за границу. Сначала их собирают в одном месте, потом быстренько грузят на суда или самолеты и — пуф! — Джек помахал рукой в воздухе. — Нет больше некрасивых! Вот почему лосанджелесцы — это особая порода людей.

Ему нравилось шутить с ней, время от времени слегка поддразнивая, и, глядя на него, Аманда поняла, почему он пользуется таким успехом у женщин.

— Скажи, ты не устал от всего этого? — спросила она напрямик, когда они пересели на диван. Аманда чувствовала, что теперь, когда они определенно стали друзьями, она может спрашивать его о чем угодно. — Я имею в виду — от женщин, — пояснила она. — Мне кажется, что это очень нелегко с эмоциональной точки зрения. Ведь каждый раз, когда ты встречаешься с новым человеком, тебе приходится к нему приспосабливаться, притираться. Я, например, не могу представить себя на твоем месте, а ведь я совсем не нелюдима и не склонна к уединению. Начинать все сначала, задавать одни и те же вопросы, вести банальные разговоры — все это…

— Стоп, стоп, стоп!.. — Джек поднял руки и выставил перед собой ладони, словно защищаясь. — Этак ты развеешь по ветру всю мою жизненную философию! Возможно, мой способ существования выглядит со стороны достаточно неприглядно, но он гарантирует меня от слишком глубоких чувств и слишком серьезных привязанностей. Я не хочу, чтобы история с Дори повторилась и чтобы мне снова было больно. Кто может бросить в меня за это камень?

— Ну, я бы на твоем месте предпочла, может быть, читать книги или смотреть телевизор. — Аманда смущенно рассмеялась. Ей было очень неловко оттого, что она снова затронула его больное место, и она стремилась вернуть разговор в более легкое русло.

— Смотреть телевизор?! — Джек расхохотался. — Знаешь, наверное, в этом и заключается главное различие между мужчинами и женщинами. До сих пор, если бы меня заставили выбирать между чтением, телевизором и женщинами, я, несомненно, предпочел бы последних. Но ты заставила меня серьезно задуматься, так что, возможно, уже завтра я куплю себе новый телевизор.

— Ты безнадежен, Джек! — воскликнула Аманда, впрочем, без особенной досады. Ей очень импонировала его манера даже о самых серьезных вещах говорить со своеобразным мягким юмором, благодаря которому любая проблема, любое препятствие переставали выглядеть устрашающими и непреодолимыми.

— Так оно и есть — я совершенно безнадежен и неисправим, только вот не знаю, недостаток это или достоинство. Когда‑то это качество помогало мне очаровывать женщин, но сейчас, как мне кажется, оно начинает мне мешать. Впрочем, все это пустяки, так что, если не возражаешь, давай не будем на этом особенно задерживаться, ладно?

Аманда не возражала, и они заговорили о другом — о своих родителях, о детских мечтах и юношеских желаниях, о начале взрослой профессиональной жизни и карьеры. В конце концов разговор снова вернулся к детям, и Аманда посетовала, что отношения между Джен и Луизой оставляют желать много лучшего. Джек искренне ей посочувствовал и даже попытался дать какой‑то совет. Совет был дельным, но Джек опоздал с ним лет на двадцать, и он сам это понял. В подобных делах у него не было опыта, ведь Пол и Джулия всегда неплохо ладили.

Потом они пили кофе и снова разговаривали, и вечер пролетел совершенно незаметно. Когда Джек ушел, на часах было начало первого ночи, но уже в девять утра он позвонил ей, чтобы поблагодарить за чудесный ужин. Аманда еще спала и не сразу поняла, кто это.

— Алло, Аманда, я тебя разбудил? — удивленно спросил Джек, почувствовав, что она не очень внятно отвечает на его вопросы. Сам он был «жаворонком» и всю жизнь вставал очень рано. Аманда обычно тоже не испытывала никаких трудностей, если ей нужно было встать спозаранок, — просто вчера она долго не ложилась: когда Джек ушел, она пыталась читать, а потом, уже погасив свет, долго думала о нем.

— Н‑нет, совсем нет!.. — ответила она и, не удержавшись, сладко зевнула. — Я почти уже встала.

Она посмотрела на часы и ужаснулась — на десять у нее был назначен визит к дантисту. Если бы Джек не разбудил ее, она наверняка бы проспала.

— По‑моему, ты врешь, — заметил он, и по его голосу Аманда поняла, что Джек улыбается. — Ты сладко спала, а я тебя разбудил. Вот они, преимущества, которые дает человеку богатство! Я‑то уже давно на рабочем месте…

Сегодня Джек приехал в салон в половине восьмого, так как ему надо было позвонить в Европу, разница во времени с которой составляла девять часов. Но все это время он думал об Аманде и в конце концов, поддавшись внезапному импульсу, набрал ее номер. Теперь же Джек неожиданно почувствовал себя неуверенно.

— Как насчет того, чтобы поужинать вместе сегодня вечером? — спросил он без всяких предисловий.

Аманда ответила не сразу. В первое мгновение ей даже показалось, что она не расслышала его слов или не так их поняла.

— Сегодня вечером? — переспросила она наконец. На сегодняшний вечер у нее не было запланировано никаких важных дел. Правда, завтра утром ей предстояло идти на рождественский прием в мэрию, но завтра — это не сегодня.