Возраст любви - Стил Даниэла

А Аманда в это время сидела, запершись в спальне, и горько плакала. Ей казалось, что она влюбляется в Джека, и это пугало Аманду. Она не хотела этой любви! Она не хотела предать Мэтта, который подарил ей двадцать шесть лет безоблачного, тихого счастья. Уж, наверное, ему бы не понравилось, что меньше чем через год его жена бросилась на шею мужчине, каким бы обаятельным он ни был. Конечно, Мэтт всегда желал ей добра и, наверное, не стал бы возражать, если бы по прошествии некоторого времени Аманда нашла себе спутника жизни, с которым ей было бы спокойно и комфортно, но ведь… Тут Аманда в ужасе прижала к губам мокрую, соленую ладонь. Но ведь она могла запросто оказаться семьсот сорок седьмым номером в списке побед любвеобильного Джека. Тогда она предала бы не только Мэтта, но и себя, не получив взамен ничего.

Нет, решила Аманда, она не должна этого допустить. Хотя бы ради себя.

Добравшись до дома, Джек снова позвонил Аманде, но она не стала брать трубку. Какое‑то шестое чувство подсказало ей, что это он, а ей не хотелось говорить с ним сейчас. Аманда приняла твердое решение покончить с этой опасной ситуацией, пока она не вылилась во что‑нибудь серьезное.

Ложась спать, Аманда оставила проигрыватель включенным. Торжественные и чуточку печальные звуки разносились по комнате, а Аманда горько рыдала, уткнувшись лицом в подушку. В этой музыке была почти божественная гармония, но в душе ее царили хаос и мрак. В эти минуты Аманда оплакивала двух мужчин — одного, которого она любила столько лет, и другого, которого ей не суждено было даже узнать. Прощаться и с тем и с другим было одинаково больно, и Аманда в этот момент вряд ли могла бы сказать, к кому из них она привязана больше. Но принять решение было необходимо — иного выхода у нее не было.

На протяжении следующих нескольких дней Джек позвонил Аманде всего один или два раза. Он почувствовал, что€ с ней происходит, и старался без особой нужды не напоминать ей о своем существовании, хотя сдерживаться ему было очень и очень трудно. Джек знал, что праздники станут для нее серьезным испытанием, но, взвесив на весах здравого смысла свое стремление быть с ней и ее желание самостоятельно разобраться в своих чувствах, он скрепя сердце решил дать Аманде полную свободу.

Тем не менее утром в канун Рождества он отправил ей подарок — гравюру восемнадцатого века с изображением ангела, которая так понравилась Аманде, когда она осматривала салон. Гравюра была совсем небольшой, но очень милой, и Джек решил, что это будет самый подходящий подарок. Вместе с гравюрой он послал ей и коротенькую записку, в которой выражал надежду, что этот ангел будет хранить ее не только в грядущем году, но и всегда.

Он подписался просто «Джек», и Аманда была тронута чуть ли не до слез. Она позвонила ему и поблагодарила за подарок, и Джеку показалось, что голос ее звучит спокойнее. Было совершенно очевидно, что Аманда нашла какой‑то компромисс. Джек был искренне рад этому звонку, но сумел ничем не выдать себя, чтобы не напугать Аманду излишней фамильярностью. Она ничем не обнадежила его, и Джеку пришлось удовлетвориться лишь ее теплыми словами благодарности.

Между тем Рождество оставалось Рождеством, и все время и силы Джека были поглощены магазином. Как водится, в последнюю неделю рождественской распродажи возникло сразу несколько проблем, которые ему предстояло распутывать. Во‑первых, служба безопасности задержала в салоне мелкого воришку, и теперь Джеку нужно было выступать свидетелем в суде. Кроме того, вчера, незадолго до закрытия, у одного из покупателей случился острый сердечный приступ, едва не закончившийся трагедией. Все это — плюс небольшая армия потерявшихся детей, каждого из которых надо было утешить, накормить и передать полиции, — Джек вынес на своих плечах. Ничего нового в этом не было — нечто подобное происходило каждое Рождество, однако от этого Джеку было не легче. Несмотря на самоотверженную помощь Глэдди, он совершенно выбился из сил и едва не сорвался, когда в салон позвонила известная кинозвезда и капризным голосом спросила, почему ей до сих пор не доставили роскошное атласное платье с золотыми блестками, которое она заказывала две недели назад.

Разумеется, звезда была совершенно ни при чем. Просто в предпраздничной суматохе присланное из Парижа платье куда‑то задевалось, и найти его удалось лишь благодаря объединенным усилиям всех служащих. Джек не стал никого наказывать, по своему обыкновению приняв всю вину на себя, но не успел он вздохнуть свободно, как в секции косметики случился новый скандал. Две очень известные и солидные клиентки поссорились из‑за мужчины. Дело чуть не дошло до приемов «дамского карате» — вырывания волос и расцарапывания лиц, и Джеку пришлось употребить все свои дипломатические способности, чтобы успокоить женщин и не допустить рукопашной.

Иными словами, праздники прошли интересно и были насыщены самыми разнообразными событиями, но Джек не роптал. Ему нравилось решать проблемы, улаживать конфликты, заботиться о том, чтобы все было в порядке. Именно это он и называл «работать». Ему не хватало только одного…

— Надеюсь, тебе не будет скучно и ты отлично проведешь сегодняшний вечер, — сказал он осторожно в ответ Аманде. — Впрочем… Тебе, наверное, непросто встречать Рождество без Мэтта.

— Да. Он всегда разделывал индейку, — отозвалась Аманда. У нее был такой голос, что Джек невольно подумал о маленькой девочке, которая старается казаться взрослой и говорит о взрослых проблемах так, как это делают дети — серьезно, но ничего в них не понимая. Вместе с тем он был далек от мысли, что Аманда притворяется. «Кто будет разделывать индейку?» — кому‑то этот вопрос мог показаться пустячным, но Джек хорошо знал, что порой именно на таких мелочах держится семья, да и весь мир. Все зависело от точки зрения.

— Пусть ее разделает Пол, если они с Джен еще не уехали куда‑нибудь развлекаться, — сказал Джек. — Он должен неплохо справиться — в свое время я научил его всему, что умею сам. Что касается индеек, разумеется, а не женщин…

— Хорошо, обязательно. — Аманда улыбнулась шутке и, в свою очередь, спросила, нет ли каких‑нибудь новостей насчет главной проблемы Пола и Джен.

— Насколько мне известно, — Джек понизил голос, хотя в этом не было никакой надобности, — насколько мне известно, они записались на прием на двадцать девятое число. Надеюсь, все будет в порядке…

— Я тоже надеюсь, — сказала Аманда, и Джеку неожиданно захотелось, чтобы она пригласила его на праздничный ужин, но он понимал, что это невозможно. Ведь там будут и Джен с Полом, и Луиза с ее Джерри. Они непременно удивятся его появлению и будут изводить себя вопросами, что привело его в дом и почему Аманда его пригласила. Ему‑то самому было на это наплевать, но он щадил чувства Аманды.