Неженка - Филлипс Сьюзен Элизабет

— Но ведь это правда, — ответила она горячо. — Ты действительно дорог для меня!

— Но не настолько, чтобы терпеть все то, что вокруг меня происходит!

Наряду с упрямой гордостью в его голосе слышно было страдание, что заставило Франческу почувствовать себя ужасно виноватой. Разве аристократы не должны скрывать свои эмоции невзирая ни на что?

— Но терпеть действительно приходится много, — напомнила она.

— Да, конечно же, это так! — В его смехе был привкус горечи. — С моей стороны было глупо поверить, что я настолько тебе дорог, что ты готова разделить со мной все!

Сейчас, в уединении своей спальни, Франческа на мгновение нахмурилась, глядя на свое отражение. Поскольку она никогда и ни к кому не испытывала серьезного чувства, ее всегда удивляло, как некоторые из мужчин, с которыми у нее были близкие отношения, бурно реагируют на расставание.

Во всяком случае, теперь уже ничего нельзя было поделать.

Она закрыла баночку с блеском для губ и попыталась поднять себе настроение, мурлыкая мотив популярной в тридцатые годы в дансингах Британии песенки о мужчине, который танцевал с девушкой, танцевавшей когда-то с принцем Уэльским.

— Я сейчас ухожу, дорогая, — произнесла Клоуи, появившись в дверном проеме и поправляя поля фетровой шляпки на своих темных, коротко стриженных вьющихся волосах. — Если позвонит Хельмут, скажи ему, что я буду к часу.

— Если позвонит Хельмут, я скажу ему, что ты умерла, истекая кровью. — Франческа опустила руку на бедро, ее светло-коричневые ногти, которыми она нервно постукивала по зеленой замше брюк, выглядели, как точеный миндаль.

Клоуи наконец справилась с застежкой норкового манто:

— Ну, дорогая…

Франческа ощутила внезапный приступ жалости, увидев, насколько усталой выглядит мать, но подавила его, напомнив себе, что саморазрушительные отношения с мужчинами у Клоуи зашли в последние месяцы слишком далеко и она обязана указать на это матери.

— Он жиголо, мама. Все об этом знают! Паршивый немецкий принц, который делает из тебя полную дуру. — Минуя надушенные вешалки от Порто в своем шкафу, она добралась до пояса с отделкой в виде рыбьей чешуи, который купила у Дэвида Уэбба во время последнего посещения Нью-Йорка. Застегнув его на талии, Франческа вновь обратилась к Клоуи:

— Я беспокоюсь о тебе, мама. У тебя под глазами круги, и ты все время выглядишь усталой. С тобой стало уже невозможно жить вместе! Не далее как вчера ты принесла домой бежевое кимоно от Живанши вместо серебряного, которое я у тебя просила!

Клоуи вздохнул:

— Прости, дорогая. Я… у меня сейчас столько забот, а в тот раз я плохо выспалась. Завтра я принесу тебе серебряное кимоно!

Радость Франчески по поводу того, что она получит желаемое кимоно, не затмила озабоченности делами Клоуи. С максимально возможной деликатностью она попыталась заставить мать понять всю серьезность ситуации:

— Тебе сорок лет, мама! Ты должна начать уделять себе больше внимания. Боже, ты уже несколько недель не делала массаж лица!

С тревогой она увидела, что ее слова расстроили Клоуи.

Бросившись к матери, Франческа обняла ее, стараясь не повредить косметику, тщательно нанесенную на лицо Клоуи.

— Я тебя обожаю. Ты по-прежнему самая красивая мама в Лондоне!

— Это и напоминает мне о том, что одной мамы в этом доме достаточно! Ты действительно принимаешь противозачаточные пилюли? Да, дорогая?

Франческа тяжело вздохнула;

— Ну сколько можно об одном и том же…

Клоуи достала пару перчаток из сумочки из страусовой кожи от Шанель и стала их надевать.

— Для меня невыносима мысль о том, что ты можешь забеременеть, ты еще слишком молода. Беременность так опасна!

Франческа отбросила волосы назад и повернулась к зеркалу.

— Все больше причин не забывать об этом, не так ли? — произнесла она миролюбиво.

— Все же будь поосторожней, дорогая!

— Ты когда-нибудь слышала, чтобы я теряла контроль в ситуациях, связанных с мужчиной?

— Слава Богу, нет. — Клоуи продела пальцы под воротник норкового манто и приподняла мех так, что он закрыл нижнюю часть подбородка. — Ах, если бы я больше походила на тебя, когда мне было двадцать… — На ее лице появилась кривая улыбка. — Впрочем, кого я хочу обмануть? Вот если бы мне походить на тебя сейчас… — Послав дочери воздушный поцелуй, она помахала на прощание сумочкой и вышла в коридор.

Глядя на свое отражение в зеркале, Франческа наморщила носик, затем вытащила гребень, только что закрепленный в волосах, и подошла к окошку. Когда она смотрела вниз на сад, ее тоже посетило непрошеное воспоминание о той встрече с Эваном Варианом, и она поежилась. Хотя она знала, что для большинства женщин секс не мог быть таким кошмаром, ее опыт, приобретенный с помощью Эвана три года назад, значительно уменьшил желание экспериментировать в этой области даже с теми мужчинами, которые ей нравились. Кроме того, в ее сознании остались слова Эвана о фригидности, которые в самые неподходящие моменты мучили ее. Наконец прошлым летом она собрала всю свою отвагу и позволила привлекательному молодому шведскому скульптору, встреченному в Марракеше, заманить ее в постель.