Возраст любви - Стил Даниэла

Он соскочил на пол и, подойдя к ней, опустился перед креслом на одно колено. У него было поджарое, стройное, совсем не старческое тело, и Аманда стыдливо потупилась.

— Я… я занималась с тобой любовью на той самой кровати, где когда‑то спала с мужем, — проговорила она и покраснела. Глаза ее наполнились слезами, но, когда Аманда посмотрела на Джека, она увидела, что он не разделяет ни ее сожаления, ни стыда. — Я не могу поверить, что совершила это… кощунство, — добавила она. — Боже мой, Джек, что я за человек такой?! Я двадцать шесть лет была замужем за Мэттом, и вот теперь я занимаюсь сексом в той же самой постели с другим мужчиной.

С этими словами она вырвалась от него и, встав с кресла, заходила по комнате из стороны в сторону.

Джек изо всех сил старался держать себя в руках.

— Послушай, Аманда, — как можно убедительнее произнес он. — Разве это преступление? Или мы должны были снять номер в мотеле? В конце концов, мы же взрослые люди, и я… — Он перевел дух и провел языком по пересохшим губам. — Я люблю тебя, Аманда. Скажу тебе честно: я уже лет двадцать не чувствовал себя таким молодым и таким счастливым. И мне почему‑то кажется, что ты тоже начинаешь возрождаться. Вчера ты наконец вспомнила, что жизнь может быть прекрасна, и в тебе проснулась надежда на счастье. Не надо с этим бороться, нужно только немного помочь себе!

В этот момент зазвонил телефон, но Аманда даже не повернулась в ту сторону. Ей сейчас было абсолютно неважно, кто звонит и зачем. Единственное, о чем она могла думать, — это о том, как она предала память о собственном муже, свою любовь нему.

— Это его постель, — сказала она. — Наша постель…

Теперь она плакала уже в открытую, и Джек мог только беспомощно следить за ней. Ему хотелось утешить ее, но он боялся прикоснуться к ней. Казалось, Аманда с каждой минутой нервничает все больше.

— Как мы могли? — всхлипнула она. — Как я могла?!

— Тогда купи себе новую кровать! — взорвался он неожиданно. — А эту сдай в музей, и пусть ее там под стекло поставят! В следующий раз мы займемся сексом на полу или где‑нибудь еще. Например, у меня.

— Чтобы я легла в твою кровать? Да никогда! Прежде тебе придется продезинфицировать ее как следует, а лучше — пригласить священника, чтобы он изгнал из матраса всех бесов, которые развелись там за двадцать лет!

Услышав такой ответ, Джек расхохотался, но тотчас же снова стал серьезным.

— Родная моя, успокойся!.. Ну пожалуйста… Я все очень хорошо понимаю. Это случилось в первый раз, поэтому нет ничего удивительного, что тебе немного не по себе, однако… Не знаю, как ты, а я никогда не получал такого удовольствия. В конце концов, мы же любим друг друга. Мы провели вместе чудесную неделю, и я без ума от тебя. И ты тоже, я знаю!.. Так чего же мы ждем, Аманда? Мы пересмотрели все фильмы в нашем городишке, побывали во всех парках и во всех ресторанах. Может, нам объявить о помолвке? Ты этого хочешь?

— Может быть, — ответила Аманда. — Не забывай, Джек, — через три дня годовщина смерти Мэтта. Еще и года не прошло с тех пор, как он умер, но я не смогла выдержать даже этот короткий срок!..

Она снова бросилась в кресло и расплакалась, как ребенок, и Джек рискнул подать ей салфетку. Но вместо того чтобы вытереть глаза, Аманда лишь нервно комкала ее в руках.

— Я знаю, — сказал он негромко. — Что ж, давай подождем. Давай и дальше делать вид, что между нами ничего не было.

— Я согласна, — всхлипнула Аманда. — Мы снова станем друзьями и будем продолжать ходить в кино. Но никакого секса! Никаких поцелуев. Никогда!..

Аманду охватила неподдельная паника. Ей очень хотелось вернуться во вчерашний день, чтобы все изменить, чтобы повернуть все так, как ей казалось правильным, но это было невозможно. Да и Джек, прекрасно понимавший, о чем она сейчас думает, ни за что не допустил бы этого. Он слишком любил ее, и она нужна была ему вся, целиком, со всеми недостатками и со всеми достоинствами.

В особенности с теми, что открылись ему вчерашним вечером. Джек был от них просто без ума.

— Только не надо делать из этого трагедию, — сказал он спокойно. — Давай лучше примем душ, выпьем по чашечке кофе и пойдем погулять. Вот увидишь, все грустные мысли исчезнут!

Он постарался вложить в свои слова максимум убедительности, но они не возымели своего действия. Аманда горестно покачала головой и воскликнула с отчаянием в голосе:

— Я просто шлюха, Джек! Такая же, как и все девчонки, с которыми ты спишь. Я ничем не лучше их…

В это время снова зазвонил телефон, но и на этот раз они не обратили на него ни малейшего внимания.

— Ты не шлюха, — возразил Джек. — И потом, если хочешь знать, я не буду больше встречаться ни с кем, кроме тебя. Ты понимаешь, что это значит? С тех пор как ты пришла на вечеринку в моем магазине, я ни разу не взглянул на другую женщину. Ты перевернула всю мою жизнь, Аманда, и теперь я уже не могу с тобой расстаться. В конце концов, мы любим друг друга, и я имею на тебя такое же право, как и ты на меня. Мы можем быть счастливыми и будем. Я, во всяком случае, твердо обещаю, что не позволю тебе изуродовать свою и мою жизнь из‑за глупости, из‑за дурацкого каприза. Надеюсь, тебе это понятно?

— Но это не значит, что я могу спать с кем попало в постели мужа, — упрямо возразила она, и Джек почувствовал, что снова начинает терять терпение. Глубоко вдохнув воздух, он медленно сосчитал про себя до десяти, потом шагнул к ней и, крепко взяв за руку, заставил подняться.

— Пошли выпьем кофе, — сказал он миролюбиво. — И поговорим. Вот увидишь, после завтрака все будет выглядеть иначе.

— Пока я вижу только одно: вам, сэр, не мешало бы прикрыться. — Аманда было нахмурилась, но тут же фыркнула. Она тоже не потрудилась накинуть на себя ни халата, ни ночной рубашки, но, как ни странно, нисколько не стыдилась этого. Можно было подумать, что они уже давно живут, словно муж и жена, и привыкли видеть друг друга без одежды.

— Хорошо, дорогая… — Джек рассмеялся и, взяв ее за руку, потащил за собой на кухню. Там он быстро сварил кофе и, наполнив им самую большую чашку, протянул ее Аманде. Кофе был очень крепким и горячим, словно расплавленный свинец. Первый глоток едва не обжег ей горло, но, отдышавшись, Аманда сразу почувствовала себя спокойнее. Усевшись напротив Джека на табурет — Аманда по‑прежнему была без всего, а Джек повязал фартук, — она потягивала маленькими глотками кофе и внимательно смотрела на него.

— Не хочешь взглянуть на утренние газеты, дорогой? — самым светским тоном осведомилась Аманда, и Джек тупо кивнул, чувствуя себя совершенно сбитым с толку. Только что она не знала, куда деваться от стыда и острого чувства вины, а теперь сидит перед ним голышом и как ни в чем не бывало предлагает ему газету.