Возраст любви - Стил Даниэла

Она что‑то сказала ему вслед, Джек не расслышал и, остановившись на пороге, обернулся.

— Что?..

У нее был такой взгляд, что на мгновение Джек замер, словно обратившись в соляной столб. Аманда казалась испуганной, но в лице ее читалась такая решимость, какой он никогда прежде у нее не видел. Она смотрела ему прямо в глаза и молчала.

— Ты что‑то сказала? — повторил Джек.

— Я сказала, что в «Беверли‑Центре» идет фильм, который я давно хотела посмотреть. Сеанс — в четыре, так что, если хочешь, можешь пойти со мной.

— Правда?.. — Его голос прозвучал не громче шепота. — Ты действительно считаешь, что я… Что мы можем…

— Да. По крайней мере, мне так кажется… — Аманда ненадолго задумалась. — Мне бы хотелось, — добавила она. — Ох, Джек, ничего я еще не знаю. — И Аманда сокрушенно покачала головой.

— Тогда я заеду за тобой в половине четвертого, — решительно сказал Джек. — И приготовься — после сеанса я поведу тебя ужинать в тайский ресторан. Договорились?

Аманда кивнула, и на его губах заиграла робкая, несмелая улыбка. Потом, словно боясь, что она передумает, Джек сорвался с места и бросился прочь. Он спешил домой, чтобы переодеться и сдать билеты до Тахо.

Следующие пять дней были наполнены настоящим волшебством. Джек и Аманда как будто очутились в какой‑то фантастической вселенной, где время остановилось. Они ходили в кино, гуляли в парке, болтали обо всем, что приходило в голову, а иногда просто сидели рядом и молчали, чувствуя себя совершенно свободно и раскованно. Никакие мысли не смущали их, никакие заботы не тревожили. Правда, пару раз Джек звонил в магазин, чтобы удостовериться, что там все в порядке, но Глэдди, которая так и не решилась взять отгулы, ответила, что справится со всем и без него и что он может спокойно отдыхать. Джек знал, что он может с легким сердцем оставить на нее магазин — Глэдди действительно способна была самостоятельно справиться с большинством проблем, — однако впервые в жизни ему было наплевать, что будет с его салоном. Джеку хотелось только одного — быть с Амандой, а магазин пусть проваливается ко всем чертям. Между тем они почти не говорили на серьезные темы, ни о чем друг друга не спрашивали и ничего друг другу не обещали. Они просто проводили время вдвоем — день за днем, час за часом, и это было именно то, чего хотел и в чем больше всего нуждался каждый из них.

С каждым днем Аманда чувствовала себя все лучше и лучше. В молчании Джека, в его надежном присутствии как будто была заключена какая‑то целительная сила, и она чувствовала, как ее рана затягивается, а на смену боли приходят покой и уверенность в себе.

Что касалось Джека, то и с ним происходило что‑то странное. Рядом с Амандой он как будто сбросил десятка полтора лет и снова стал таким, каким был когда‑то давно, с Дорианной, только лучше. Он был старше и мудрее, но за последние тринадцать лет он слишком много времени потратил зря. Аманда же сумела остаться цельной, неизбалованной, чистой, и в ее присутствии Джеку начинало казаться, что вся его прошлая жизнь не имеет больше значения. Все, что было с ним раньше, как будто принадлежало другому Джеку Уотсону; он же словно начинал жизнь заново, с чистого листа.

Правда, время от времени Аманда заговаривала о муже, а один раз даже всплакнула, однако Джек чутко уловил перемену. Теперь Аманда воспринимала свою потерю гораздо спокойнее. Она наконец‑то осознала, что Мэтт умер, и почти перестала чувствовать свою вину перед ним за то, что осталась жива. Аманда даже сняла обручальное кольцо и спрятала в шкатулку, в которой лежали все ее украшения. При этом она плакала, но ей почему‑то казалось, что продолжать носить его было бы неправильно. Решение далось ей нелегко, но она сумела справиться с собой и сразу почувствовала облегчение.

На следующий день они ужинали вместе, и Джек сразу заметил, что Аманда сняла кольцо, но ничего не сказал. Это был важный шаг, но Аманде он дался нелегко, и Джек дипломатично промолчал.

На протяжении всей святочной недели они часто выбирались пообедать или поужинать, стараясь находить небольшие, скромные рестораны, в которых их не мог бы увидеть никто из знакомых. Они смотрели все фильмы подряд и потом от души смеялись над ними, потому что по‑настоящему хороших фильмов было мало. Каждый день Джек отвозил Аманду домой, и они долго стояли на ступенях ее особняка и болтали, не в силах расстаться друг с другом. К себе Джек возвращался далеко за полночь и, счастливый, засыпал, зная, что завтра все повторится вновь.

Их отношения оставались чисто дружескими, и только тридцатого декабря, за день до Нового года, когда Аманда готовила ужин для двоих, Джек, повинуясь внезапному порыву, неожиданно привлек ее к себе и крепко поцеловал в губы. Он уже давно хотел сделать это, и, только когда он отнял свои губы от ее губ, к нему пришел страх, что он может снова напугать, оттолкнуть ее от себя. Но когда Аманда подняла на него глаза, она вовсе не выглядела испуганной. Она только смущенно улыбалась, и у Джека сразу отлегло от сердца. С его стороны это был рискованный шаг, но он оказался правильным.

Они ничего не сказали друг другу по этому поводу, но позже, когда они, держась за руки, сидели перед огнем в полутемной гостиной, Джек снова ее поцеловал, и Аманда снова не отстранилась и не прогнала его.

В половине первого Джек уехал домой. Едва войдя в свою квартиру, он сразу же позвонил ей.

— Я чувствую себя так, словно снова стал молодым, — сказал он, и его голос прозвучал одновременно и нежно, и сексуально.

— Я тоже, — ответила она. — Спасибо, Джек, что ты не торопился и не подгонял меня. Эта неделя… она была просто волшебной! Теперь я понимаю, что мне нужно было что‑то в этом роде. Я и сама хотела провести с тобой несколько дней, и это стало для меня лучшим рождественским подарком.

Потом они немного посмеялись по поводу двух или трех звонков, раздавшихся в особняке Аманды, пока они ужинали и сидели в гостиной. Скорее всего это были ее дочери, но Аманда не взяла трубку — она хотела, чтобы эти несколько часов принадлежали только ей… и ему. Дочери — да и Мэтт тоже — уже получили свою порцию заботы, внимания и любви, и Аманда считала, что теперь настала ее очередь. Впервые за много лет у нее была своя собственная тайная жизнь, о которой никто не знал, включая Джен и Лу. И, как ни странно, Аманде это нравилось. Она понимала, что имеет право быть счастливой.

Завтра они с Джеком собирались покататься на коньках и, может быть, посмотреть еще один дурацкий фильм. Вечером они решили никуда не ходить. Аманда сказала, что хочет приготовить праздничный ужин и что им надо будет постараться не заснуть до полуночи, когда можно будет поднять бокалы с шампанским.