Истинные цвета - Мортман Дорис

Но несмотря на общее стремление запечатлеть то, что они видели, между девочками оставалось и существенное различие: Нина была зрителем, который коллекционирует впечатления, а Изабель — художником, который отражает свое отношение к увиденному.

То ли просто подошло время, то ли уроки Сибил все же даром не прошли, но Изабель стала уделять больше внимания деталям. По-другому она видела и цвет. Сравнивая то, что она написала в Барселоне, со своими работами, сделанными в Санта-Фе, Изабель поняла, что разница объясняется влиянием освещенности — здесь совсем другие цвета. В Нью-Мексико с его палящим солнцем практически не существовало полутонов, все цвета там были густыми и сочными.

В Барселоне же совсем не так. Когда в городе шел дождь, все краски вмиг бледнели.

До поездки Изабель обычно работала углем, здесь она перешла на акварель. Стараясь передать оттенки цветов, она добивалась такого эффекта, что даже самый банальный сюжет казался донельзя романтичным: Консуэла возвращается с рынка, корова щиплет траву, рыбак сортирует улов — все жанровые сценки становились настоящими поэмами.

Одной из самых лиричных работ Изабель стало изображение Педро во время ремонта грузовика возле гаража Кастель.

Несомненно, в этой картине Изабель отобразила свое собственное мироощущение. Ее Педро борется за машину так, словно она его единственная надежда, словно именно она дает ему возможность определять собственную судьбу. И судя по всему, Педро, вероятно, несказанно удивился бы, узнав об этом, — Изабель завидует ему. Пусть его выбор ограничен, но все равно он гораздо свободнее, ибо девочка чувствует, что ее жизнью распоряжается кто-то другой…

День уже кончался. Услышав от Консуэлы, что Изабель еще не вернулась с этюдов, Флора забеспокоилась.

Обежав несколько излюбленных племянницей мест, она вскоре обнаружила у гаража ее сумку с художественными принадлежностями. Заметив, что дверь открыта, Флора вошла внутрь.

Тишина. На первый взгляд — никого, все пусто. Впрочем, Флора не сомневалась, что Изабель где-то здесь, рядом.

Оглядевшись по сторонам, она заметила в глубине гаража слабый свет и без малейших колебаний двинулась туда. Как она и думала, подвал был открыт. Подобрав юбку, она осторожно спустилась вниз.

За рулем старого «бугатти» сидела Изабель и, счастливо улыбаясь, что-то бормоча себе под нос, самозабвенно крутила баранку.

Жаль было прерывать игру девочки, но подошло время ужинать.

— Пришла навестить? — негромко спросила Флора. Вздрогнув от неожиданности, Изабель обернулась к тетке. Надо же, она прочла сокровенные мысли!

— Я не хочу бывать там, где он мертвый, — отвечая на молчаливый вопрос Флоры, тихо сказала Изабель. — Я хочу быть там, где он живой.

Обе молча посмотрели друг на друга. Внезапно Флора с величественным видом двинулась к машине и, открыв заднюю дверцу, села в салон.

— Ну-ка, прокатите меня! — как бы между прочим скомандовала она.

Заулыбавшись, Изабель положила руки на руль.

— Как прикажете, сеньорита Пуйоль!

К концу июля жара стала невыносимой. Спасая Флору и ее гостей от зноя, Алехандро предложил им провести три недели в своем доме в Паламосе, Коста-Брава. Дом этот, как и Кастель, представлял собой средневековую крепость и располагался на холме, у самого моря. Каменное сооружение господствовало над местностью, вздымая свои стены над красными гранитными скалами и песчаными пляжами побережья.

Позади дома в просторном патио размещался плавательный бассейн, по краям стояли деревянные шезлонги с полотняными спинками. Суровый вид дома-крепости смягчали высаженные вокруг высокие, стройные кипарисы.

В доме современная кожаная мебель мирно соседствовала с древними деревянными потолками. Расположенный над гостиной просторный мезонин сейчас использовался как библиотека. Столовая, правда, богатым убранством не отличалась — посреди комнаты стояли большой деревянный стол с кованым подсвечником и плетеные стулья, в небольших освещенных нишах сверкали разноцветьем хрустальных граней кубки и графины с главным богатством семьи Фаргас — чудесным вином.

Да, основу благосостояния Алехандро составляло вино — в особенности игристое белое, так называемая кава. Производимая по технологии фирмы «Дом Периньон», кава играла огромную роль в жизни каталонцев — ее подавали на крестинах, свадьбах, семейных торжествах, даже за воскресным столом. Как младший сын, Алехандро не унаследовал ни виноградников, ни родового имения Фаргасов в самом сердце каталонского виноделия близ Сан-Садурни, небольшого городка в часе езды от Барселоны. Зато Алехандро достался этот дом, ему причиталась часть дохода с виноградников, и он получил свободу заниматься чем пожелает.