Жажда странствий - Стил Даниэла

Страсть, которую он, ее дедушка, ненавидит всей душой. А тут еще Китай!

— Нет, Чарльз, ты просто сумасшедший.

— Это я-то сумасшедший? Потому что не хочу расставаться с женщиной, которую люблю?! К концу года мы бы вернулись в Америку… на теплоходе из Иокогамы.

— Как я им все это объясню? Чарли, я дала слово дедушке.

Он совсем старый. Такого удара он не перенесет…

— Да, я не могу с ним тягаться. Молодые не умирают от удара, — с горечью сказал он, вдруг испытав приступ ревности к восьмидесятилетнему старику, — или от горя. Ты так ему предана? Я завидую.

— Но я и тебе предана, — тихо сказала она. — Мое сердце принадлежит тебе.

— Ну тогда подумай, и в Стамбуле дашь мне ответ.

— Чарли… — только и сказала она.

Какой смысл мучить себя, если они все равно ничего не могут изменить. Нельзя ей ехать с ним в Китай. И уже ночью, засыпая, она все твердила себе: «Нельзя, нельзя…» У них есть еще эти два дня в Стамбуле… два дня… и одна ночь, а потом она вернется домой… должна вернуться…..должна. Ей снился Чарльз, снилось, что она его ищет повсюду и не может найти. Она проснулась ночью вся в слезах и молча приникла к нему. Скоро они расстанутся, отчаяние снова охватило ее. Но она ничего не стала ему объяснять. Скажи она слово — и он уже никогда не отпустит ее от себя. А она должна вернуться.

Глава 10

Рано утром он разбудил ее, чтобы не пропустить тот момент, когда они будут въезжать в Стамбул. Проснувшись, она увидела за окном отлогий морской берег. Вода отливала золотом, и низко над ней носились чайки. А из моря, великолепный и величественный, вставал Стамбул со своими золочеными куполами, мечетями и минаретами. А когда они обогнули Сералио-Пойнт, то их взорам, точно волшебное видение, явился дворец Топкапи. Казалось, вокруг него витают призраки султанов и обольстительных восточных красавиц.

И когда экспресс медленно подтянулся к вокзалу, этот город, порождение необузданной фантазии его бесчисленных творцов, сразу дохнул на Одри пряными ароматами Востока и заворожил ее.

Потом они ехали в отель и Чарльз показывал ей Голубую мечеть, и Айя-Софию, и минареты, которым несть числа, и Колонну Константина, вознесшуюся над садами, и Большой базар.

Печаль предстоящей разлуки на время оставила Одри, она снова схватила свою «лейку» и снимала, снимала без конца.

Чарльз привез ее в «Пара палас», который нравился ему больше всех других отелей в мире. Дюжина носильщиков подхватила их багаж, и Чарльз с Одри вошли в вестибюль.

Чарльз заблаговременно заказал номера, соединенные огромной общей гостиной. Зеркала в позолоченных рамах отражали обшивку из черного дерева, причудливую резьбу и сверкающих купидонов. Даже холл здесь был украшен столь же пышно. Странно, но в этом экзотическом городе такое убранство показалось Одри вполне уместным, хотя в любом другом месте оно повергло бы ее в изумление. Когда они с Чарльзом отправились на Большой базар, Одри не уставала восхищаться всем подряд и без конца щелкала своей «лейкой». Кривые улочки, живописные виды, пряные запахи, торговцы, у которых можно купить все что душа пожелает, совершенно очаровали ее. Чарльз радовался, глядя, как жадно она впитывает новые впечатления, блаженно погружаясь в эту столь непривычную для нее атмосферу. Он повел ее в маленький ресторанчик, где они позавтракали. Оказалось, что даже турецкая кухня не пугает Одри. Все вокруг умиляло ее.

Видно, она рождена именно для такой жизни — «бродячей», как выразилась она сама, когда они, взявшись за руки, гуляли по набережной.

Потом они вернулись в отель, и тут ее вновь охватила грусть.

И даже когда они заключили друг друга в объятия, эта грусть не рассеялась.

Куда могли они спрятаться от того, что им предстояло?

Завтра утром она уезжает, и их короткий бурный роман на этом кончится, может быть, навсегда, если провидение не сжалится над ними.

Она лежала с ним рядом и тихонько водила кончиком пальца по его груди, а он пытался справиться с отчаянием или хотя бы заглушить его остроту.

— Когда ты едешь в Китай? — спросила она.

Пора было снять табу и заговорить об этом, все равно разлуки не избежать. Час пробил.

— Завтра вечером.

Вид у него был несчастный.

— Долго ли туда ехать?

— Несколько недель. Зависит от того, какие у меня там окажутся связи.

— Связи? Звучит довольно двусмысленно, — засмеялась она.

— Знаешь, ты — необыкновенная женщина. Любую другую такая мысль, наверное бы, шокировала… На самом деле это тяжелая поездка.