Жажда странствий - Стил Даниэла

— Что ты хочешь повидать в мире? — Ее слова встревожили старого Рисколла. Он уже слышал их когда-то, а потом потерял сына. — Ты, кажется, затеваешь какую-то глупость?

— Нет, нет, дедушка, голубчик. — Успокоить его, любой ценой успокоить, она просто обязана это сделать, ведь он уже стар. — Я сама не знаю, чего хочу. Но только не замуж за Харкорта Уэстербрука, поверь. Я никогда бы за него не вышла.

Он кивнул, успокоенный.

— Ладно, тогда все хорошо.

А если бы все было иначе, если бы она любила Харкорта?

Эта мысль пришла ей в голову, когда она поцеловала деда и пожелала ему спокойной ночи. Услышав, как закрылась дверь его комнаты, она остановилась возле своей и запоздало обернулась. Что она ему наговорила? Зачем? Но ведь все это правда, в жизни действительно столько интересного, она хочет путешествовать, побывать в далеких странах, увидеть живущих там людей, любоваться горами и реками, ощущать незнакомые запахи, пробовать экзотические блюда… Одри неслышно закрыла за собой дверь. Нет, скучная, однообразная семейная жизнь с Харкортом не для нее. Впрочем, не только с Харкортом, она вообще ни за кого не хочет замуж. Замужество не утолит ее душевную жажду: может быть, однажды она уедет, как уехал когда-то ее отец, будет делать фотографии, повторит маршруты его странствий.

Это будет словно бы чудесное путешествие в прошлое, в его альбомы, к нему…

Глава 2

Двадцать первого июля утром Одри стояла в парадном зале и глядела на свои часики, машинально ожидая, когда начнут бить часы в столовой. Автомобиль был подан, гости наверняка уже собрались в церкви. Дед стоял рядом и постукивал по полу тростью. Она знала, что со всех сторон на них устремлены горящие любопытством глаза прислуги — всем не терпелось увидеть невесту. И когда наконец Аннабел появилась, все ахнули от восхищения. Невеста медленно спускалась по лестнице, воздушная, как видение. Точно сказочная принцесса, она не шла, а словно плыла по воздуху, казалось, ее маленькие ножки в атласных кремовых туфельках не касались земли. Золотые локоны, как корона; расшитые жемчугом старинные кружева; талия тонкая, как у статуэток в Дрезденской галерее; глаза сияют от счастья. Никогда в жизни Одри не видела такой красавицы и сейчас, любуясь сестрой, улыбнулась ей с нежностью и гордостью.

— Ты очень хороша, Анни. — Какие сухие, бледные слова, но других Одри не нашла. На Одри платье было персикового шелка с бежевым старинным кружевом, остальные подружки невесты тоже в персиковом и бежевом, но более бледного оттенка. Одри была необыкновенно красива, ей очень шли эти теплые тона, к тому же они прекрасно сочетались с медным цветом ее волос и подчеркивали матовую белизну кожи, а глаза… ее удивительные синие глаза сияли от радости и улыбались младшей сестре.

— Послушай, Од, а ведь ты, оказывается, красавица. — Аннабел раньше этого не замечала, у нее только сейчас открылись глаза, и она очень удивилась. Одри никогда не занимала ее мыслей, она просто всю жизнь была рядом, с самого детства, и все.

Счастливая Одри любовалась сестрой — не прошли даром месяцы труда, годы любви и забот. Она вырастила Аннабел, сестра получила приличествующее девушке ее круга образование, и вот теперь выходит замуж за Харкорта и, даст Бог, счастливо проживет с ним всю жизнь в Берлингеме. Она будет преданной женой Харкорту, украшением его дома, ее ждет тихая семейная жизнь. Тихая семейная жизнь… В этих словах Одри послышался погребальный звон, она содрогнулась, словно от холода. Как же она всегда ненавидела тихую семейную жизнь, для нее она равнозначна смерти!

— Ты счастлива, Анни? — Одри пытливо заглянула сестре в глаза. Она столько лет заботилась о ней: следила, чтобы в холод она была тепло одета, чтобы вечером, когда ложилась спать, у нее на подушке лежала любимая кукла, чтобы ей не снились кошмары, чтобы она никогда не была одна, чтобы никто из подруг не обижал ее, чтобы училась в той школе, какая ей нравится… Одри сражалась за нее с дедом, не жалея сил. Анни отказалась учиться в пансионе Кэтрин Брансон на той стороне залива, ей хотелось жить дома и ходить на занятия в пансион мисс Хэмлин, и Одри добилась-таки для нее позволения учиться у мисс Хэмлин. До нынешнего дня Одри вникала во все мелочи ее жизни, даже в этом сказочном подвенечном платье каждая вытачка была согласована с ней… Одри внимательно вгляделась в лицо сестры. — Ты ведь любишь его?

Аннабел засмеялась — как будто зазвенел серебряный колокольчик — и сквозь облако фаты посмотрелась в огромное зеркало. Она пришла в восторг от того, что там увидела… Какое восхитительное платье! И, поглощенная собой, Аннабел рассеянно ответила сестре: