Горький мед, сладкий яд - Надеждина Ирина Николаевна

Ника стояла у холодильника с фруктами и думала, на какой из упаковок винограда ей остановиться. Владислав отошел, чтобы взять коробку конфет. Кто-то взял Нику сзади за локоть. Она вздрогнула от неожиданности и повернулась. Это был Володя. Ростик в это время рассматривал винные бутылки.

– Здравствуй, – Володя немного смущенно улыбнулся.

– Здравствуй, Володенька, – Ника тоже заулыбалась.

– Как дела?

– Все отлично! Спасибо.

– Как с мужем?

– Все прекрасно. Вон он идет сюда, – Ника кивнула в сторону приближающегося Владислава.

– Это значит, что мне лучше убраться, пока он не подошел?

– Нет. Как раз наоборот.

К ним подошел Владислав, и Ника представила их друг другу: – Знакомься, Влад, это мой одноклассник – Володя Дробышев, Володя, а это мой муж – Владислав. Я тебе говорила.

– Очень приятно, – Владислав протянул руку, – Влад Вансович.

– Владимир Дробышев, – Володя пожал протянутую руку.

– Ника, если хочешь, приглашай своего друга в гости, – Владислав открыто улыбнулся и достал визитку.

– Да, Володя, приходи к нам. Мы вечером обычно дома, – Ника благодарно посмотрела на Владислава.

– Неудобно как-то, – замялся Володя, – я ведь с Ростиком. И вы, наверное, вечером отдыхаете.

– Можете приходить вместе с Ростиком и без каких-либо проблем. От вашего визита отдых не нарушится, – заверил его Владислав. – Тем более отдых – понятие растяжимое.

– Спасибо. Я перезвоню, – кивнул Володя. – Извините, я должен идти. Ростик уже ждет: До свидания.

– До свидания. Мы будем ждать, – Владислав повернулся к Нике. – Ты уже надумала, что выбрать? Может, взять еще винца какого-нибудь?

– Не знаю… возьми.

– Тогда пойдем вместе выбирать.

Ника повернулась и посмотрела вслед выходящему Володе. Владислав выбрал бутылку «Совиньона». Уже выходя из магазина, он спросил у Ники:

– Это он?

– В смысле? – не поняла Ника.

– Это с ним ты была?

– Да, – у Ники замерло сердце. – А откуда ты знаешь?

– А я не слепой. Он так на тебя смотрел, – Владислав улыбнулся. – Он за тобой в школе не приударял?

– Так, чуть-чуть.

– Бедный мальчик! Я ему сочувствую.

– Почему ты пригласил его к нам?

– Родственную душу нашел, – он открыл перед Никой дверь машины. – У него, по-моему, такие же взгляды на жизнь, как и у меня. Он, если б знал, что тебе со мной будет хорошо, отвел бы тебя за руку ко мне, невзирая на то, что сам собачьими глазами на тебя смотрит.

– Собственно, это он и сделал. Когда узнал все, а тут еще и Эрик позвонил, предупредил, что ты на дачу приедешь, отвез меня туда.

– Дай ему бог, – Владислав вздохнул. – Тем, что мы сегодня с тобой вдвоем, мы в какой-то мере обязаны и ему.

– Ты так думаешь? – удивилась Ника.

– Да.

– Скажи, Влад, а второй части мы не обязаны?

– Может быть…

– Хотела бы я на нее посмотреть.

– Увидишь. Это ученица Дины, и, возможно, в скором времени она появится, чтобы посмотреть на ее работы. Не боишься?

– Чего?

– А вдруг ты начнешь меня ревновать?

– Нет, можешь быть спокоен. Я вот думаю, что сейчас будет у родителей. Отец мне голову открутит.

– За то, что ты со мной помирилась?

– Нет. За то, что мотала тебе нервы.

– Доверь решение этой проблемы мне, – он поцеловал Нику в висок. – Я попробую все утрясти.

Глава 29

Они вернулись от родителей домой только в начале первого. Владислав, как и обещал, поговорил с отцом Ники, и все обошлось довольно гладко, если не считать того, что отец, иногда еще хмурясь, смотрел на дочь. Зато на Владислава родители смотрели чуть ли не влюбленно.

Ника вышла из ванной совершенно расстроенная. Владислав посмотрел на нее с тревогой и спросил:

– Что случилось?

– Влад, у меня месячные начались, – вздохнула Ника.

– Что-то не так?

– Все так, но у меня были кое-какие планы. У тебя, кажется, тоже.

– Ничего страшного, – он подошел к Нике и поцеловал ее в нос. – Отложим на несколько дней. Живот не болит?

– Так, чуть-чуть.

– Таблетку принести?

– Пока не нужно.

– Тогда ложись. Я сейчас ополоснусь и приду. Через полчаса Ника устроилась, положив голову Владу на плечо и прижавшись к нему. Ей было теперь так хорошо и спокойно. Владислав поцеловал ее. Впервые за последние четыре месяца он тоже чувствовал себя спокойно. У него было состояние, как у человека, прошедшего над пропастью по мосту, который следом рушится. Теперь он находился в полной безопасности, и оставалось только немного отдохнуть и идти дальше по дороге, которая, может быть, и не так уж легка, но прочна, и нет постоянного риска сорваться и попасть неизвестно куда. С Даниилом Александровичем он помирился. Как ни пытался дядя быть строгим, но Владислав видел, что на самом деле он рад, как ребенок. Сын просто сиял. Алик, будучи полной копией Владислава, не заставлял его сомневаться в том, что такого больше не повторится. Именно такого. Следующая выходка, правда, могла стать еще «заманчивее», но это было, в общем, неизбежно, и с этим нужно было только смириться. С отцом Ники Владислав все утряс за несколько минут, просто попросив дать его дочери прийти в себя после того, как она поняла, что натворила и чем все это могло кончиться. Николай Степанович проворчал, что Владислав позволяет его дочери совершенно безнаказанно заниматься ерундой и чуть ли не поощряет ее в этом, но на самом деле был рад, как и Даниил Александрович. Людмила Сергеевна смотрела на них счастливыми глазами. Мальчика, с которым была Ника, Владислав увидел, и мальчик этот ему понравился. Владислав был от природы человеком не ревнивым и готов был простить Нике этого мальчика даже в том случае, если бы он был ее постоянным любовником, но мальчик любовником не был. Скорее, это действительно было простое стечение обстоятельств, в котором он тоже был пострадавшей стороной, потому что ничего не знал. Если бы знал, то до постели дело у них не дошло бы, и он просто сидел бы полночи, пытаясь успокоить Нику, а утром отвез бы, как это случилось, на дачу. Ася… Неожиданно при воспоминании об Асе у него возникло какое-то непонятное ощущение тревоги, как тогда, в лесу. Что-то она сказала в последнюю ночь, что-то странное…