Горький мед, сладкий яд - Надеждина Ирина Николаевна

– Кожа рассечена, как разрезана, – Алик заглянул ему за спину. – Как пылью испачкана.

– Не смертельно. Стряхни пыль, а то некрасиво как-то.

– Больно? – спросил Алик, аккуратно отряхивая его куртку.

– Да есть чуть-чуть. Хорошо, что не по голове. Вот и расскажешь мне после этого, что ничего случиться не может.

Вечером Лена увидела у Гены на спине порядочных размеров синяк на месте удара. На вопрос, что это такое, он ответил весьма туманно. Реакция была самой неожиданной – Лена расплакалась и начала его упрекать в том, что он относится к ней как к чужой. Успокаивать ее Гене пришлось довольно долго.

Подобная ситуация повторилась и вчера вечером, когда он вернулся. Утром за завтраком они почти не разговаривали. Гена подвез Лену на работу, и она на прощание едва ощутимо скользнула губами по его щеке.

Сейчас Алик сидел подавленный и расстроенный, и Гена тоже не особенно веселился. Нужно было что-то решать. Все неприятности, которые были вчера, казались ему сущей ерундой по сравнению с тем, что он мог остаться без Лены…

Глава 49

Раиса Алиевна зашла в учительскую. Здесь было всего несколько человек, дверь из приемной в кабинет директора была открыта, и слышно было, как он разговаривает по телефону. Раиса Алиевна села за стол и, достав из сумочки пудреницу, начала пудрить нос. Директор закончил разговаривать по телефону и пришел в учительскую.

– Раиса Алиевна, – обратился он к ней, – что за шум сегодня был у вас в классе? Неужели так бурно обсуждался предстоящий выпускной?

– Эти, с позволения сказать, дети становятся неуправляемыми еще до того, как выйдут из школы. Стоило только сдать выпускные экзамены, – Раиса Алиевна отложила пудреницу. – Вы смотрели вчерашний вечерний выпуск криминальных новостей?

– Нет. А что, кто-то из наших деток попал?

– Слава богу, нет. Зато отец Вансовича вчера был задержан со своими телохранителями и телохранителем сына. У них изъяли кучу оружия. Они, оказывается, кому-то угрожали.

– Да что вы?! – директор удивленно посмотрел на нее. – Скорее всего, здесь какое-то недоразумение. По-моему, Вансович-старший не тот человек.

– Как знать? Этих новых богатеев трудно распознать.

– Нужно было спросить у Саши, что там произошло на самом деле. Возможно, он что-нибудь бы и объяснил.

– Я предложила ему уйти сегодня из школы, чтобы не компрометировать остальных детей. Он сказал, что вроде бы отец и телохранители все уже выпущены и все это ошибка, но я в это мало поверила. Он меня прекрасно понял и ушел. Только вот что началось после этого – полный кавардак! Первой устроила истерику и убежала Катя Данилец, а потом все, видимо, решив, что уже имеют на это право, высказали мне свое мнение по этому поводу. Могу вам сказать только одно – малолетнее хамье! – возмущенно сказала Раиса Алиевна.

– Я бы не стала этого делать, – не отрываясь от каких-то бумаг, вмешалась пожилая учительница английского языка. – Прежде всего нужно было разобраться. Я тоже не верю в то, что вчера показали по телевизору. Я видела этот выпуск. Владислава я знаю с детства, еще когда он здесь учился. Это не тот человек.

– И потом, как-то неудобно, – согласился директор. – Он для школы много сделал: класс компьютерный нам какой закупил, на ремонт постоянно деньги перечислял.

– Так что мне теперь, сбегать извиниться перед Сашей Вансовичем за то, что его папа угрожал кому-то? А что касается помощи его отца, так назад забирать он ее не станет, а школу сын все равно уже закончил.

– Все равно неудобно вышло. Мальчик – золотой медалист, – сказал директор и вернулся в свой кабинет.

– Ничего страшного, – Раиса Алиевна взялась снова за свою пудреницу.

– Знаете, Раиса Алиевна, как педагог с гораздо большим стажем, чем вы, я хочу вам сказать, что ваш сегодняшний поступок был просто недопустим. Вы ведь действительно не знаете, насколько правда то, что вчера показали в новостях. Как вы себя будете чувствовать, если это окажется ложью? – учительница английского оторвалась от своих бумаг. – Насколько я знаю, Владислав оказывал услуги не только школе, но и лично вам.

– Почему вы так уверены, что ваш Вансович безгрешен? – с нескрываемой иронией спросила Раиса Алиевна. – С тех пор, как он и его брат учились у вас, прошло двадцать с лишним лет, и они могли измениться.

– Его брат погиб. А я время от времени все-таки общалась с Владом и могу сказать, что он не изменился. Просто повзрослел. Я хорошо знаю всю семью и ни о ком сказать ничего плохого не могу.