Тетрис с холостяками - Мазаева Ирина

– Каждый раз, когда я не позволяю вытирать об себя ноги, они говорят мне, что я – феминистка, – отвечала Маринка.

Эллочка снова купилась и даже заплакала, такая это была выстраданная правда.

Потом Эллочка шумно рассказывала Маринке про емкости для хранения пропана и котлы-утилизаторы. Восторгалась новым неожиданно открывшимся для нее миром, так не стыкующимся с привычно книжным.

– А мужиков кругом полно! – соглашалась Маринка. – Ты это зря, что «не те», очень даже те! Я вот себе такого клевого компьютерщика подцепила. Знаешь отдел компьютеризации на первом этаже пристройки? Их там пруд пруди. Уже полгода встречаемся! Слушай, а почему у тебя вечно так тихо? – Маринка с темы на тему переключалась неожиданно, не давая Эллочки времени опомниться.

– Не люблю я радио...

– К черту радио! Почему ты диски не слушаешь на компе?

– Да у меня ни дисков, ни колонок нет...

– Айн момент. – И Маринка схватила телефон, Эллочка даже пикнуть не успела. – Отдел компьютеризации? Будьте добры Данилу. Данилка?! Это я, привет, как дела? Слушай, тут бы в редакцию пару колонок, да, да, нашему новому редактору. Не знаешь? Козловцева уволили, Виноградова – редактор. Да, так вот, ей бы колонки, музычку слушать. Ага, и пару болванок, я ей что-нибудь запишу. Что она любит? Элка, ты что вообще слушаешь? – Эллочка пожала плечиками. – Данилка? Потом выясним. Так что, принесешь? О’кей, целую, пока. Вот так, Эллочка, дела делаются!

Эллочка работала на новом месте уже больше месяца. Как-то само собой котлы-утилизаторы и емкости для хранения сжиженного пропана перестали сниться ей в страшных снах, похожих на фильмы о Терминаторе. (Иногда, правда, ей снилось, что черные, с голыми торсами, рабочие литейки обмакивают ее, обнаженную, в котел с расплавленным металлом, ей страшно, но не больно, а тепло и щекотно...) Она наконец научилась отличать, какое оборудование нефтехимическое, а какое – бумагоделательное, и перестала ойкать от любых резких звуков в пролетах цехов. Как только начальник, специалист, любая шовинистски настроенная шишка мужского пола повышала на нее голос или говорила: «Нет, я занят», Эллочка тут же представляла себе его в одних трусах. А иногда даже совсем без одежды... Помогало стопроцентно. Голый Козловцев был особенно смешон: общение с ним теперь протекало ровно и без эксцессов.

Дружба с Маринкой крепла день ото дня. Правда, Маринка постоянно удивляла Эллочку, сбивала ее с толку. Точнее, сбивала ее морально-этические настройки, заставляла ее снова и снова задумываться над вопросами, которые, как Эллочке казалось, у нее давным-давно решены. Так, Марина могла прибежать к ней в отсутствие Козловцева с мобильником в руках и начать кому-то названивать:

– Привет, это я. Лучше всех. Как у тебя? Я зайду? Может быть, и до утра... Целую. Надеюсь. – И, довольная, отключалась. Глазки ее блестели. Надо сказать, Маринке постоянно кто-то звонил, куда-то звал, что-то предлагал, и только Эллочкин телефон лежал в сумочке, как мертвая, ни на что не годная пластмасса.

– С кем это ты так? – обалдевала Эллочка.

– Да есть у меня один друг. Лелик. Клевый мужик. Алкоголик, правда, зато – настоящий художник.

– А Данилка? – пыталась Эллочка собрать в голове этот пазл.

– А что Данилка? Нити у него, понимаешь, мировые, законы хреновы – а я его у кинотеатра часами жди. И вообще, друг у меня уже давно, а Данилка – без году неделя.

– Так уж и без году... А родителям ты говоришь, что у Данилки ночуешь?

– Нет, конечно, тайное ведь всегда становится явным. Я им правду говорю.

– ?!

– А я им давно сказала, что Лелик – импотент. На почве алкоголизма. Влюблен в меня до смерти, а никак.

– А он правда, того?..

– Того-этого, да все с ним о’кей, – и Маринка хитро подмигивала.

Раньше бы Эллочка жестко осудила Маринку, а теперь почему-то нет, даже веселилась вместе с ней. Иногда, впрочем, посещали ее интересные мысли на эту тему, но времени их обдумать не было, и Эллочка плыла по течению.

Течение кружило и укачивало ее. Она и Маринка ловко выкраивали время посплетничать, выпить чайку или кофейку, сбегать в буфет, подефилировать по коридорам во время наибольшего скопления особей противоположного пола на квадратный метр – да мало ли дел у женщин на работе?

У Эллочки не оставалось времени зацикливаться над проблемами, досконально обсасывать свои явные или мнимые неудачи, засыпала она легко и быстро, и если ей и снились тревожные сны, утром она их не помнила.

Впрочем, сны в Эллочкиной жизни занимали место видное, значимое. Она любила их разгадывать. На полочке около кровати у нее вперемежку с трудами Юнга и Фрейда стояли сонники. Но единственный вопрос, по которому ей удалось договориться с подсознанием, была прочная связь обуви в ее снах с мужчинами в жизни. Весь последний год, с уходом ее прошлого возлюбленного, Эллочка просыпалась от кошмарных снов, в которых она ходила по городу босиком, мучительно краснея от стыда и обиды. Но сейчас все изменилось: каждую ночь Эллочка попадала в огромные обувные магазины, гипермаркеты, дурела поначалу от обилия туфелек, сапожек и ботиночек, а потом примеряла, примеряла и примеряла их до утра.

Жизнь потихоньку налаживалась, и в один бесспорно замечательный день Эллочка вдруг, оглянувшись, увидела, что она окружена, буквально атакована со всех сторон мужчинами.

Ах ты, господи! У Эллочки даже коленки задрожали, когда она это наконец осознала. Эллочка шагала по бесконечному коридору заводоуправления, по второму этажу, где располагались: отдел внешнеэкономических связей – Белоножко и семеро умнейших мужичков, вышколенных красавцев, со знанием двух иностранных языков (из них трое – холостые), неженатый директор по качеству и при нем – бюро сертификации, буквально нашпигованное молодыми людьми, часть из которых явно еще не была связана узами Гименея... и все в таком духе!

Когда-то была у Эллочки подруга Лариса – женщина, знающая себе цену, немного старше, немного выше и гораздо удачливее в обращении с мужчинами. Она не была красивой, но мужчины липли к ней как мухи на мед. Все годы дружбы, наблюдая удачливость подруги, Эллочка мучительно пыталась разгадать эту загадку. Она перенимала поочередно Ларискину манеру одеваться, манеру краситься, манеру говорить немного в нос, бросать лукавые взгляды и даже пыталась научиться курить, выгибая запястье, нервно перебирать пальчиками... Но это не помогало. Мужчины продолжали липнуть к Лариске, как ворсинки к черному пальто, и только будучи отвергнутыми – ну не могла же Лариска, право слово, встречаться сразу с целой бригадой! – обращали внимание на Эллочку.