Семейный стриптиз - Голдсмит Оливия

Объем работы в Центре был неимоверно велик, но Энджи это даже радовало, поскольку вместо мыслей о соб­ственном жалком существовании она могла сосредото­читься на судьбах других женщин, на решении их куда более сложных проблем. Да, она бежала от боли и тоски, но что плохого в таком бегстве? В конце концов, кино и те­левидение преследуют ту же цель, разве нет?

Сейчас перед ней лежала раскрытая папка с делом Джексона против Джексон. Обычное, казалось бы, дело, с манипуляцией детьми и подлыми требованиями. В Нидхэме Энджи сочла бы его ниже своего достоинства, но сей­час, после всего пережитого, эта история почему-то осо­бенно тронула ее сердце. Возможно, причиной тому была невидимая ниточка симпатии, протянувшаяся между ней и Джадой Джексон на первой же встрече, а возможно – лег­кая зависть к очевидной взаимной преданности двух таких разных подруг.

О своей «подруге» Энджи даже не вспоминала. Не по­зволяла себе вспоминать. Да и была ли дружба? Лиза, ско­рее всего, просто-напросто использовала Энджи как трам­плин, чтобы подобраться к Рэйду. Энджи умерла бы от унижения, если позволила бы себе задуматься о том, чем делилась с Лизой…

Итак, дело Джексона против Джексон. Энджи ужасала тактика, выбранная адвокатом истца, Джорджем Крескином. Когда она впервые представила это дело на ежене­дельном совещании юристов Центра, Майкл и Натали многозначительно переглянулись. Крескин, судя по всему, был в округе скандально известным типом.

– Хорошенькое начало, – протянул Майкл Раис.

– Здорово повезло Энджи! – хохотнул Билл. Здорово не повезло Джаде Джексон. Через полчаса Энджи ожидала встреча с ней и обсуждение деталей их стратегии. Клинтон Джексон подал ходатайство всего лишь на временную опеку и временное содержание для детей, но одновременно он подал также ходатайства на вы­селение жены из дома и на полную оплату ею судебных из­держек. Дьявольский замысел! Самое настоящее объявление войны.

– Будь осторожна, – предупредила Натали. – На мо­ей памяти подобные жесткие меры предпринимались только женщинами, и обычно дело заканчивалось приказом о запрете мужу приближаться к детям. – Натали пролистала страницы дела. – Ничего себе! Требует дом, детей, содер­жание себе и детям, выплату судебных издержек. Она что, очень богата?

– Вовсе нет. Работает менеджером в банке. А он много лет сидел у нее на шее, да еще и изменял в придачу. Хуже наказания для женщины не придумаешь, но доказать это нелегко.

Натали вздохнула:

– Ненавижу. Ненавижу, когда они такое творят. Что ж… Объясни миссис Джексон, через что ей придется пройти, чтобы развязаться с этим типом. Суд по семейным делам наверняка еще и соцработника привлечет. – Она покачала головой. – Бедняжка. Уж он постарается выжать из нее все соки. Угости ее ленчем, Энджи, возьми мелочь из кассы у Билла. Боюсь, миссис Джексон не скоро сможет себе по­зволить лишний гамбургер.

– Я повидалась с детьми. Спасибо. Огромное вам спа­сибо! – сказала Джада Джексон, усаживаясь напротив Энджи в ее крохотном кабинете.

– Не стоит благодарностей. Стандартная процедура. Я всего лишь составила ходатайство и разыскала судью по семейным вопросам, который согласился задержаться в пятницу допоздна.

– Огромное спасибо, – повторила Джада. – Но… вы не могли бы попросить его увеличить время? Два часа – просто смешно! И еще – дети просятся домой. Это можно как-то устроить? У бабушки им плохо. – Она помолчала, опустив голову, и, собравшись с силами, снова посмотрела на Энджи. – Когда вы сможете вернуть мне детей?

– Видите ли, миссис Джексон, все гораздо сложнее, чем кажется, – осторожно начала Энджи. – Вместе с ис­ковым заявлением ваш муж подал в суд еще несколько хо­датайств. Вы читали документы?

Джада кивнула:

– Я там не все разобрала, поэтому и обратилась к вам. Не понимаю, что тут уж такого сложного. Я на все готова. Развод? Ради бога. Он мне изменил, и, наверное, не в пер­вый раз. Мы прекрасно проживем и без него. На еду для себя и детей и на дом я всегда заработаю. Пусть вернет мне моих ребят – и свободен. Нет проблем.

– Видите ли… – повторила Энджи. – Проблема-то, похоже, есть, и серьезная. Он потребовал временной опеки…

– Только чтобы насолить мне! – воскликнула Джа­да. – Дети его не интересуют. Это просто способ ударить побольнее. Я знаю Клинтона как облупленного. Ответст­венность не в его интересах. Он совершенно безответст­венный тип.